Тушканчик в бигудях
Шрифт:
– Ваня, сюда, – толкала меня Николетта, – боже, как с тобой трудно, налево, прямо, стоп!
Но я уже и сам остановился, потому что уперся в забор. Справа по курсу виднелся Николай.
– Живо втыкайте ветки в волосы, – велел он.
Прекрасно понимая, что стану похож – ни больше ни меньше – на тушканчика в бигудях, я тем не менее повиновался и украсился жесткими прутьями, поданными Верой. Затем мы встали в круг, взялись за руки и принялись водить хоровод, Николай безостановочно выл:
– Эхря, махря, бахря…
Может, слова звучали по-иному, но мне
– Вера, лопату, – приказал Николай.
Жена быстро подала ему совочек, таким дети обычно делают куличики.
Николай отшатнулся:
– Вера! Ты протянула мне его левой рукой.
Супруга быстро исправила оплошность.
– Теперь закрыли глаза и не смотрите на меня, иначе ослепнете! – выкрикнул Николай.
Я зажмурился и окончательно обозлился на себя. Глупее поведения и не придумаешь.
– Вот она! – завопил целитель.
Я приоткрыл одно веко. Пальцы Николая сжимали корявую штуку, то ли обломок ветки, то ли кусок корня.
– А почему мандрагора не кричала? – некстати проявила любопытство Николетта.
– Потому что добровольно далась, без насилия, – ответил Николай, – поехали домой, берите свечи, надо идти с зажженным огнем до машины.
Обрадованный тем, что глупая затея приближается к концу, я почти побежал к выходу, выскочил за ворота и замер. На лужайке перед погостом стояла группа мужиков, вернее парней самого неприятного вида. Все они, как один, были одеты в черные кожаные куртки и мятые спортивные брюки. Три шикарные иномарки стояли на дороге. Бритые головы повернулись, несколько пар холодных глаз уставилось на меня.
– Ты, что ли, сторож? – спросил один, лениво перекатывая во рту жвачку.
Я дернул головой, пусть понимают, как хотят.
– У тебя лопата есть? – продолжал мужик.
Я пожал плечами.
– Оставь его, Ник, он идиот, – проговорил другой бандит, – глухонемой, похоже. А зачем ему горящая свеча? И ветки в волосах?
– Он слышит, – не согласился Ник, – псих просто!
– Молчит же!
И тут на поляне появились Николай, Николетта и Вера.
– Мама, – прошептал один из братков, – господи.
Продолжая бормотать, бритый парень принялся креститься и пятиться в сторону иномарок. Остальные бандиты сначала разинули рты, а потом очень медленно, не поворачиваясь к нам спиной, поползли за первым братком.
Николай, размахивая зажженной свечой, запел:
– О, корень мандрагоры, ты, похожий на человека, забери кровь в себя, напоись молодой силой.
Потом целитель вдруг заткнулся и почти нормальным тоном обратился к Нику:
– Очень плохо, что вы нам встретились. Знаете, теперь нужна капля крови молодого, чистого, безгрешного юноши, такого, как вы. Дайте нам ее! Мандрагора за жертву принесет вам счастье. Вера, быстро!
Жена протянула мужу нож с острым лезвием.
– С ума сошла, – взвизгнул Николай, – опять левой рукой!
Братки стали пятиться быстрее.
– Ну-ка, – велел Николай, – пойте жертвенную молитву.
– О-о-о, – нестройно затянули женщины, потряхивая головами, –
Николай начал приближаться к Нику.
– Не надо бояться, это продлится всего секунду, зато потом вы обретете вечное счастье!
– Э-э-э, – забормотал главарь, – ты, того, сгинь. Отче наш… как там дальше… Иисус, Дева Мария… помогите!..
Но остальные бандиты быстроногими ланями бросились к иномаркам.
– Вы не хотите нам помочь, – нахмурился Николай, – ой, зря, знайте, очень плохая примета встретиться с выкопанной мандрагорой и не дать ей своей крови. Я хотел уберечь вас от беды, имейте в виду…
В этот момент Ник дернулся и понесся к обочине. Я молча смотрел на происходящее. Хлопнули дверцы, взревели моторы, машины умчались прочь, на вытоптанной лужайке остались лежать потерянные бандитами при отступлении вещи: золотой портсигар, два пистолета и бутылка с газированной водой. Жестокие парни, явившиеся на кладбище ночью, чтобы обстряпать какие-то черные делишки, были напуганы небольшой группой людей, не имевших абсолютно никакого оружия. Согласен, мы в белых одеждах, с ветками в волосах и зажженными свечами в руках выглядим немного странно. Да еще Николай с ножиком.
– Очень глупо, – кряхтел целитель, влезая в «Жигули», – всем известно: если встал на пути у человека, который несет только что выкопанную мандрагору, надо капнуть своей кровью на дорогу. Так испугаться простого укола! Уму непостижимо.
Он бубнил и бубнил, Николетта с Верой поддакивали, я сосредоточенно смотрел в ветровое стекло. Когда мы подрулили к выезду на МКАД, целитель торжествующе воскликнул:
– Ну, что я говорил! Вон они.
Слева в канаве стояли три иномарки, основательно помятые, около них толпились мрачные бритоголовые парни.
– Мандрагора отомстила, – резюмировал Николай. – Ну-ка, останови машину, Ваня, я объясню им, в чем дело! В подобной ситуации следует…
Но я посильней нажал на газ. Конечно, Николай надоел мне до икоты, но хорошее воспитание и совесть не позволили швырнуть дурака на растерзание бешеным крокодилам.
Глава 21
Я очень не люблю проводить ночь без сна, наверное, поэтому не испытываю никакой радости от столь любимого всеми праздника, как Новый год. Может, все дело в том, что я не могу потом спать? Все равно проснусь в восемь утра, даже если лег в кровать час тому назад, и стану маяться до вечера, пытаясь справиться с зевотой.
Вот и сегодня я выполз на кухню без пяти минут девять. Николай, Вера и Николетта мирно спали. Тася и Ленка пили на кухне кофе.
– Ваняша, – спросила моя бывшая нянька, – куда это вы ночью ездили?
– Потом как-нибудь расскажу, – пообещал я.
– А все ж таки интересно, – влезла в разговор Ленка, – в ванной балахоны какие-то грязные валяются!
– Так постирайте их, – не поддался я на провокацию.
– Я всегда вещи чищу, – забухтела Ленка, – аккуратная потому что! Вон вы вчерась пришли, джинсы не повесили, я их щеткой пошморкала, погладила…