Туума
Шрифт:
Они прошли на кухню. Хозяева не заботились о порядке и чистоте: шаткие дверцы мебели, раковина, полная грязной посуды, желтые пятна на плите и поцарапанный столик, за которым мог поместиться лишь один человек, да и то без особого удобства.
В гостиной было душно. Солнечный свет блокировали тяжелые зеленые гардины. Разбросанные у дивана носки окружали пепельницу с окурками, будто черные холмы капище.
Покинув гостиную, они вошли в спальню. Постель здесь выглядела так, словно передавалась по наследству из поколения в поколение варварами, не знающими о стирке и глажке. Шкаф-инвалид с ампутированными дверцами,
За кроватью мрачнел дверной проем. Гладя на него, Антон прошептал:
– Дядя Витя, мне страшно.
– Не бойся, я с тобой, – ответил Виктор и сжал руку мальчика сильнее.
Проем вел в ванную. Едва переступив порог, Виктор увидел на кафельном полу человека, лежащего лицом вниз в луже крови. Антон с воплем вырвал руку и выскочил из ванной с такой быстротой, словно в него вселилась дюжина лошадиных сил. Виктор рванул следом, но поскользнулся в кладовке и упал прямо в разлитое варенье. Поднявшись, он вздрогнул от неприятной липкости, смахнул рукой с левого плеча стеклянные блестки и вывалился во двор.
– Антон! – позвал он, – Антон, где ты?
Прихрамывая, Виктор вышел к дороге и посмотрел по сторонам.
– Анто-о-о-он!
Мальчик не отзывался. А окружающий мир, безразличный, словно стены палаты, в которой умирает больной, жил своей жизнью, не замечая человека. Солнцу, источающему предвечернюю мягкость, было все равно, что человек кричит. И что он в отчаянии. И что ему плохо.
Виктор поковылял обратно в дом. Вернувшись в ванную, он убедился, что найденный человек мертв – ему перерезали горло. Самого же ножа нигде не было. Жертвой оказался старик лет восьмидесяти с такими же серыми, как и у Виктора, глазами.
Вернувшись в гостиную, Виктор дал покой ноге, заняв пыльное кресло, и достал смартфон. Сети до сих пор не было – полицию не вызвать. Виктор обратил внимание на значок «SMS» и нажал на него. Первым в списке значилось прозвище «Страус», и Виктор открыл его сообщения:
29 августа, 11:19
Я понимаю, ты не хочешь разговаривать, но тогда послушай: нервы шалят у всех. Сходи к врачу, пусть назначит таблетки. Психолог тоже тебе не помешает.
29 августа, 11:25
Хорошо, что ты хоть с выпивкой завязал, молодец. Запой – не выход. Короче, держись, друг, и не лезь в петлю.
Смартфон также хранил переписку с Машей. Виктор промотал вверх, чтобы прочесть с самого начала. Ее сообщения находились в правой части экрана, а его – в левой:
15 апреля, пятница, 14:02
Можешь не волноваться. Антон хорошо относится к Сереже, а ребенок видит в нем пример.
15 апреля, пятница, 14:06
Он хотя бы мужчина. Я ему могу доверять – он не изменит. Хорошо, что я от тебя ушла.
15 апреля, пятница, 14:09
Ты же знаешь, измены – не основная причина.
15 апреля, пятница, 14:55
Ах да, я забыла, что ты в поисках себя. Работу десять раз поменял за два года.
15 апреля, пятница, 15:02
Я понял, что у меня были неправильные цели и ценности. Принять это не стыдно в любом возрасте.
15 апреля, пятница, 16:25
Пора взрослеть, Витя. И брать ответственность.
15 апреля, пятница, 17:02
У всех людей есть психологические проблемы. Но не все их осознают. А я хочу их решить. И понять себя.
15 апреля, пятница, 17:15
У тебя с головой не в порядке. Живи, как и все. И не занимайся самокопанием.
2 августа, вторник, 22:02
Не звони никому из нас больше в таком состоянии. Пьянь!
5 августа, пятница, 08:55
Я в тебе не сомневалась! Ты забыл поздравить Сережу с днем рождения вчера. Молодец!
6 августа, суббота, 9:12
Антон больше беспокоится о Сереже, чем его родной отец. Так зачем ты нужен?
6 августа, суббота, 13:12
Больше не звони. Оставь нас в покое. У меня только начала налаживаться жизнь. Мы с Антоном хорошая пара, и у Сережи появилась возможность жить в нормальной семье.
29 августа, понедельник, 11:13
Витя, еще раз тебя прошу: не огорчай Сережу. И деду скажи, чтобы помягче вел себя с внуком. Характер у него, сам знаешь…
Виктор опустил смартфон на колено и вздохнул. Убежавший мальчик оказался его сыном? «Итак, что мы имеем? – подумал Виктор. – Твоя бывшая жена живет с неким Антоном, которого твой сын ценит больше, чем родного отца. Он, твой… Сережа… лишившись памяти, выбирает себе временное имя. И это не имя, которое ему просто нравится, не имя киногероя или персонажа компьютерных игр, а имя… сожителя матери. Да что ты за отец, если даже в такой сложной ситуации умудрился потерять сына? А ведь здесь опасно, убийство… Убийство, да! Нужно подумать о защите».
Виктор вспомнил о молотке в багажнике, который бы сгодился в качестве оружия. Он поднялся, отметив, что нога почти не беспокоит его. «Но ведь то, что происходит, похоже на сон, бред, галлюцинацию, – подумал Виктор, покидая гостиную. – Это не может быть реальностью, не может! Но… но если это все же не сон?»
На кухне он нашел бутылку воды, намочил ладонь и провел ей по лбу, а когда ничего не изменилось, усмехнулся своей наивности – неужели он по-настоящему верил, что после умывания проснется?