Туз Черепов
Шрифт:
— Новая Вардия! — сказала Ашуа. — Я всегда мечтала побывать на границе!
— И когда у тебя появилась эта мечта? — спросил Малвери.
— Целых тридцать секунд назад. Черт побери, давайте присоединимся к Рыжему Аркусу и станем мятежниками!
— Ты просто злишься, потому что не получила медаль, — сказал Пинн, покачав своей перед ее носом.
— А еще можно отправиться в Самарлу! — засмеялась Ашуа. — Протянуть руку такийцам. Давайте посмотрим, чем мы сможем помочь парням Сило.
— Эй, эй, эй! — сказал Крейк, поднимая руки и призывая их помолчать. — А я могу предложить безумную идею? Неужели
Все сидящие за столом переглянулись. Потом лицо Крейка расколола усмешка, Малвери заревел от смеха и стукнул своей чашкой по чашке Крейка. Внезапно все стали кричать друг на друга, выкрикивать тосты и шуточки, строить планы и мечтать о будущем. Фрей опять откинулся назад, его рука обняла Тринику; она наклонилась к нему, и он понял, что все правильно, что их будущее в их руках.
На него обрушилось все, чего он боялся: ответственность, долг, груз ожиданий. И, тем не менее, рядом с ним была женщина, которую он любил, у его ног лежал весь мир. Он чувствовал себя более свободным, чем когда-либо. Он мог лететь куда угодно, делать все, что угодно, быть кем угодно. И он никогда не будет счастливее, чем сейчас.
— Ты думаешь, мы сможем это сделать? — тихо спросил он ее, пока остальные спорили, орали и толкались. — Ты и я? Мы сможем забыть все, что сделали друг другу, вернуть все, как было, и начать сначала?
Она взяла его лицо в руки и поцеловала его. Его друзья вопили и ликовали, как дураки. Отпустив его, она посмотрела ему в глаза и на ее губах появилась слабая душераздирающая улыбка, улыбка надежды.
— Да, Дариан, — сказала она. — Давай начнем сначала.
Эпилог
Мрачную зияющую тишину трюма «Кэтти Джей» нарушило цоканье крошечных коготков по металлу.
Маленькая крыса, не похожая на огромных монстров прошлого, но храбрая, несмотря на размеры. Она осторожно прокралась по узкой трубе, прижимаясь к ней всем телом, потом по переборке спустилась на пол. Оказавшись там, она встала на задние лапы и приподнялась, нюхая воздух.
Инстинкт сказал ей, что надо быть осторожной. Это была глупая крыса, которая храбро вышла на открытое пространство недалеко от Адверсари.
Но в последнее время все изменилось. Ужасный запах их врага и мучителя исчез из вентиляторов, трубопроводов и укромных мест. Бич стольких поколений ушел, как кажется, и крысы стали храбрыми. Они почувствовали, что баланс сил в их мире сдвинулся.
Крыса пробежала по трюму, остановилась и опять принюхалась. Холодный воздух обещал богатую добычу. Внутри некоторых ящиков лежали вполне съедобные вещи. Трубопроводы были скудными охотничьими угодьями, но эта земля, которая так долго оставалась запретной, обещала много больше. Крыса стремительно понеслась вперед, следуя за запахом.
Эта крыса была первой; за ней придут другие, а за этими еще. Крысы будут приходить, есть и размножаться. «Кэтти Джей» опять будет их.
Из теней послышался перестук лап. Крыса повернулась, чтобы улететь обратно, но кошка почувствовала ее план и пересекла ей дорогу. Когти, как мечи, вонзились крысе в бок, зубастые челюсти сомкнулись на горле.
Это была глупая крыса, которая храбро вышла на открытое пространство недалеко от Адверсари.
Страшная пятнистая кошка разорвала и проглотила тело и слизала кровь со своего черно-оранжевого меха. Она была не такой большой, как Слаг, но она знала, что эти маленькие крысы ей вполне по силам. Их было много, и это было хорошо, потому что она слишком часто голодала.
Она съела все кусочки, которые смогла содрать со скелета, оставив на полу только голые кости. Потом она неслышно заскользила по трюму в маленькое уютное гнездышко, которое сделала в далеком темном уголке. Она заснула, ощущая на языке вкус охоты и в животе теплое присутствие новой жизни.
Вахтенный журнал «Кэтти Джей»
или отчет о преступлениях и приключениях, касающихся вышеназванного корабля, его экипажа и его капитана, Дариана Фрея
День 1
День льна, средняя неделя, месяц полевых огней, 147/32
Середина лета. Чертовски жарко. Дни слишком длинные, «Кэтти Джей» стала похожа на печку, а кот, кажись, расплавился. Пинн весь день сохнет по своей возлюбленной, и я могу только игнорировать его так долго, как я могу; потом придется его застрелить. Я даже не могу снять напряжение шайном, потому как мой наркодилер исчез при загадочных обстоятельствах. Люди в таверне рассказали мне пачку разных историй о том, почему это произошло, но они все согласились, что, скорее всего, обратно он не вынырнет, разве что кусками. Так что мне вообще нечего делать, и я решил начать вести свой капитанский журнал; это первая запись. Я, Дариан Фрей, гордый обладатель и капитан «Кэтти Джей», опускаю перо на бумагу. Мне понадобилось четырнадцать лет, чтобы добраться до него.
У нас мало аэрума. Опять. Мы израсходовали все, что я купил за последний месяц; он не давал такой подъемной силы, какую был должен. Он прошел через два или три мотора, прежде чем попал ко мне. Но, конечно, доказать это я не могу, за исключением того, что я знаю свою шхуну и, иногда, она летела как больная проказой корова. В некоторые дни меня просто тошнило от этого дешевого дерьма. И прошлой зимой мы едва не взорвались, потому как какой-то ублюдок продал Сило неисправный пропановый инжектор. Было бы великолепно хотя бы раз купить что-то с гарантией, что-то настоящее, в одобренной гильдией лавке. Было бы великолепно хотя бы раз не торговаться, не угрожать и не обещать, а просто получить то, что мне надо.
Мы задержались на несколько дней в Вороньей Бухте, чтобы посмотреть, что к чему. У нас нет денег на чистый аэрум, но я знаю парня, который у меня в долгу. Может быть он наведет меня на что-нибудь. Или это, или мы отрядим Пинна и Харкинса для какой-нибудь мелкой и сомнительной курьерской работы. Их корабли все еще великолепно летают, потому что файтеры почти не используют аэрум и в их баках все еще старый запас. Харкинс, конечно, волнуется, но когда было иначе?
В любом случае нам лучше надеяться, что любая работа будет недалеко. У нас осталась последняя канистра аэрума, и я не хочу оставить корабль сухим. Без аэрума не взлетишь. А я никогда не могу предугадать, когда нам придется удирать со всех ног.