Тварь
Шрифт:
– В том-то и дело, Бука, что ты не идиот, – сказал Антонов. – Более того, ты слишком умен для человека, который просто бродит или пялится, как ты говоришь, в одну точку.
– Что ты хочешь этим сказать? – насупился Бука.
– Пока ничего, – сказал Антонов. – Нужно проверить одну теорию.
Бука хмуро посмотрел на ученого, сказал:
– Лучше сразу скажи, а после проверяй, сколько влезет. От недомолвок у меня просто крыша едет.
Антонов с сомнением, поджав губу, посмотрел на приятеля, нехотя кивнул:
– Ладно. Только не думаю, что моя теория тебе понравится.
– Говори,
– В общем, я проанализировал результаты сканирования, анализ твоей крови и тканей, свел это с общей базой данных, которая здесь сохранилась. Сделал поправку на собственные исследования. В общем, такое дело… Понимаешь, я давно предполагал, что энергетические аномалии, вроде электры – не просто блуждающее электричество, которым, как ты знаешь, пропитана вся территория внутри Периметра. Один из филиалов Института изучает энергетику Зоны. Помимо прочего, они выяснили, что в распределении энергетических потоков есть определенная закономерность, и образования, вроде электры занимают в этих потоках особое место. Если свести все эти данные воедино, получается, что Зона… Она живая. Понимаешь? Вроде огромного организма неизвестной природы. Более того, она, похоже, разумна. Это иной, совершенно чуждый человеку, темный и злой разум.
– Ну, в том, что Зона живая, нет ничего нового, – сказал Бука. – Захочет – поможет, захочет – жизнь заберет. Каждый сталкер об этом знает.
– Каждый сталкер верит в удачу, в Хозяев, в Монолит и в Черного Сталкера, – усмехнулся Антонов. – Науке мало веры и простого знания, ей нужны доказательства. И, похоже, что ты, дружище, одно из таких доказательств.
– Я не понимаю…
– Я тоже не понимаю – во всяком случае, пока. Но меня больше волнует, какое место во всей этой темной энергетике занимаешь ты. Зачем внутри тебя эта миниатюрная электра, сросшаяся с твоей нервной системой, почему к тебе тянутся более крупные разряды, и главное – почему вслед за тобой ползет Зона?
– Хороший вопрос, – глухо сказал Бука.
– И я предположил, что это не случайность, – исподлобья глядя на Бука, сказал ученый. – Зона следует за тобой по одной простой причине. Она смотрит на мир твоими глазами.
– Что?!
Буке показалось, что он ослышался. Антонов молча смотрел на приятеля, изучая его реакцию. У Буки перехватило дыхание: он вдруг понял, что не на него смотрит ученый.
Он смотрит прямо в глаза Зоны.
От этой мысли у Буки подкосились ноги.
– Ты, наверное, шутишь… – пробормотал он.
– Это всего лишь предположение, – откинувшись на спинку кресла, сказал Антонов. Взгляд его стал спокойнее, лицо расслабленнее. – Но предположение, у которого есть определенные основания. Говоря, что Зона смотрит твоими глазами, я имею в виду не только зрение, но и слух, осязание – всю совокупность человеческих ощущений…
Бука невольно покосился в темноту – туда, где тихо спала Ника. Антонов медленно кивнул. Бука ощутил отвратительный холод внутри, словно и вправду, чьи-то холодные щупальца копались в нем, равнодушно перебирая его чувствами.
– В этом есть определенная логика, – спокойно продолжал Антонов. – То неведомое,
– Зачем? – пробормотал Бука.
Антонов пожал плечами:
– Хотя бы для того, чтобы создавать более эффективные ловушки. Чтобы делать Зону еще более страшной и недоступной. А, может, напротив – это НЕЧТО выдумывает более заманчивые приманки для человечества. Почему нет? Ведь артефакты обладают действительно интересными для людей свойствами. Я не знаю мотиваций этих сил, уверен – они намного умнее одного, отдельно взятого человека. Сейчас меня занимает конкретная задача: механизм, при помощи которого ты так прочно связан с Зоной. Микроэлектра внутри тебя – назовем ее так – это и есть твоя прочная связь с Зоной.
– Или с Хозяевами Зоны, – побледнев, предположил Бука.
– Это не важно, – сказал Антонов. – Я не знаю, где находится центр, куда сходятся энергетические потоки, на которые завязан и ты. Может, этого центра и нет вовсе. Но думаю, если освободить тебя от того, что связывает с тебя с Зоной – это и сделает тебя… таким как все.
Ученый сделал паузу и добавил:
– Правда, я не уверен, что это станет для тебя благом.
– Почему?
– Боюсь, может наступить какое-то подобие «ломки». Как у наркомана, резко слезшего с иглы. Может статься, что твой организм не выдержит такого стресса – ведь он не привык полагаться только на собственные силы.
– Мне все равно, – тихо сказал Бука. – Узнав все то, что я теперь знаю, и ничего при этом не изменив, я не просто смогу жить дальше.
Первое потрясение прошло, а может, просто не пришло истинное понимание того ужаса, который таился в сути Антоновской теории. Тем не менее, в голову то и дело лезли эти жуткие картины, которые теперь обретали новый смысл: и это бесконечное, будто навязанное извне, созерцание однообразных пейзажей, и бесконечная череда человеческих смертей вокруг него, и это странное равнодушие к смерти – ведь он совсем недавно познакомился с таким чувством, как страх.
Неужели, все это был не он? Неужели, все это – Зона?!
– Не совсем так, – выслушав сомнения Буки, сказал Антонов. – Не думаю, что Зона влияет на твою свободу воли. Напротив – она изучает твою собственную свободу. Хотя я не исключаю, что она может как-то корректировать твои поступки, а кого-то и сделать своим собственным безвольным орудием.
Это «кого-то» особенно не понравилось Буке. Он хотел, было, возразить, но вдруг отчетливо мигнул свет. Тут же тревожно запищало устройство бесперебойного питания компьютера.
– Что это? – встрепенулся Антонов.
И тут же свет погас окончательно. Бледно светящийся, подпитываемый от ИБС, монитор не мог рассеять темноту.
– Что за черт? – проговорил Антонов, подымаясь с кресла. – Пробки вышибло, что ли?
– Пойду, посмотрю, – сказал Бука, вглядываясь в темноту. – Где тут распределительный щит?
– Не стоит беспокойства, – раздался из темноты спокойный, снисходительный голос. – Свет сейчас будет. И на твоем месте я бы не стал дергаться.