Твердая рука
Шрифт:
Я спросил, знает ли он кого-либо из аэростатчиков, но он ответил:
— Увы, не знаю, я имею дело только с дирижаблями.
Мы расстались, не слишком внятно и отчетливо пообещав встретиться где-нибудь, когда-нибудь, в какой-нибудь день. Мне стало ясно, что я потратил время даром. Я перелистал телефонный справочник, и вдруг передо мной обозначились невероятные слова: «Общество любителей воздухоплавания» с адресами офисов в Лондоне и номером телефона.
Я позвонил. Приятный мужской голос ответил мне, что, разумеется,
Сумасшедший?
Джон Вайкинг, пояснил мне голос, привык рисковать. Ни один человек в здравом уме даже не мечтает с ним состязаться. Если я хочу с ним поговорить, заявил голос, то непременно нанду его на соревнованиях по полетам на аэростатах в понедельник в полдень.
— А где будут проводиться соревнования по полетам на аэростатах в понедельник в полдень?
— Скачки, соревнования по полетам на аэростатах, качели, карусели и прочие игры включены в программу майского пикника в парке Хайлейн в Йоркшире. Джон Вайкинг там будет. Обязательно.
Я поблагодарил за помощь, повесил трубку и принялся размышлять о том, что совершенно забыл о майском пикнике. Национальные праздники всегда были для меня рабочими днями, как и для каждого жокея. Нам приходилось развлекать отдыхающих.
Я даже не замечал, когда они наступали и когда кончались.
Чико принес чипсы с рыбой в каких-то гигиенических, смазанных жиром упаковках. Он решил поджарить их в этих упаковках, отчего чипсы сразу размокли.
— Ты знаешь, что в понедельник состоится праздничный пикник? — спросил я.
— А чего ради я готовил к турниру по дзюдо своих оболтусов?
Он выложил чипсы на тарелку, и мы съели их, орудуя главным образом руками.
— Я вижу, ты снова возрождаешься к жизни, — заметил он.
— Временно.
— Лучше мы сейчас займемся делом, пока ты здесь.
— Синдикаты, — начал я и рассказал ему о несчастном Мэсоне, которого отправили с тем же поручением, о том, как на него напали и превратили в полуидиота.
Чико просыпал излишек соли на чипсы.
— Выходит, нам надо остерегаться?
— Ты согласен начать сегодня же?
— Обязательно. — Он задумался, немного помолчал и облизал пальцы. — Но ты ведь сказал, что нам за это не заплатят.
— Не деньгами.
— А почему бы нам в таком случае не расследовать дело со страховками?
Работка спокойная, непыльная, и гонорар нам обеспечен.
— Я обещал Лукасу Вейнрайту сперва разобраться с синдикатами. Чико пожал плечами.
— Ты хозяин. Но получается, что мы в трех случаях, считая твою жену и Розмари, которой мы вернули чек, работали задаром.
— Потом мы за это получим.
— Значит, ты решил продолжать?
Я ответил не сразу. Я не только не знал, хочу ли я этого, но не представлял, смогу ли. За последние месяцы Чико и я довольно часто сталкивались с крепкими ребятками, пытавшимися
— Сид, — грубовато проговорил Чико. — Возвращайся.
Я сглотнул слюну.
— Ну... что же... мы сейчас займемся синдикатами. А там посмотрим.
Скоро я узнаю, подумал я. Так или иначе я это почувствую. Если я больше не смогу заходить в клетки к тиграм, то нам конец. Одного в нашем деле недостаточно, мы должны работать на пару.
Если я не смогу... то скоро умру.
Первый синдикат в списке Лукаса Вейнрайта организовали восемь человек.
Трое из них являлись зарегистрированными владельцами лошадей, и первым значился Филипп Фрайли. Зарегистрированные владельцы неизменно высоко ценились в мире скачек. Они платили налоги, держали все под контролем, но никому не мешали и были финансовым источником и движущей силой конного спорта.
Синдикаты расширяли круг людей, непосредственно связанных со скачками, и спорту это шло лишь на пользу. Они также делили расходы на тренировки на небольшие доли, и это уже шло на пользу владельцам. Так создавались синдикаты миллионеров, шахтеров, группы рок-гитаристов и завсегдатаев пивных. Любой человек, начиная с тетушки Фло и кончая предпринимателем, мог Стать членом синдиката, и задача Эдди Кейта была достаточно скромна — проверять, внесены ли в списки хозяева лошадей, и выяснять их подлинные фамилии.
— Меня интересуют вовсе не зарегистрированные владельцы, — сказал я. — Нам нужно разобраться с остальными.
Мы направились в Танбридж-Уэллс и уже миновали Кент, Танбридж-Уэллс место в высшей степени респектабельное. Убежище для отставных полковников и дам, играющих в бридж. По статистике преступлений Танбридж-Уэллс постоянно занимал одно из последних мест. Однако рядом с этим городком жил Питер Раммилиз, который, по словам информатора Лукаса Вейнрайта, был активным членом всех четырех подозрительных синдикатов, хотя его имя нигде не фигурировало.
— На Мэсона, — задумчиво произнес я, — напали и избили его до полусмерти на одной из улиц Танбридж-Уэллса.
— Он еще мне рассказывает.
— Чико, — спросил я, — ты не хочешь вернуться в Лондон?
— А ты что, получил предупреждение? Я помедлил минуту, ответил:
— Нет.
А затем разогнал машину и свернул, не снижая скорости.
— Знаешь, Сид, — сказал он, — нам не стоит ехать в Танбридж-Уэллс. С этим типом нам ничего не светит.
— Ну и что ты думаешь делать? Он промолчал.