Твердая рука
Шрифт:
Он посмотрел на часы, и в его голубых глазах блеснула радость.
— Мы прилетели вовремя. Сейчас двадцать девять минут шестого. Черт, это был прекрасный полет. Наверное, самый лучший. Что вы делаете в следующую субботу?
Я сел в поезд до Эйнсфорда, а Чарльз встретил меня в Оксфорде и подвез до дома. Однако мы добрались туда лишь к полуночи.
— Ты участвовал в соревновании по полетам на аэростатах — и тебе это понравилось?
— Очень.
— А твоя машина по-прежнему в парке Хайлейн?
— Она спокойно может простоять там до утра. — Я зевнул. — Кстати, я узнал настоящее имя Никласа Эша. Его зовут Норрис Эббот. Дурак, воспользовался теми же инициалами.
— Ты сообщишь об этом в полицию?
— Посмотрим, сначала я должен попробовать разыскать его сам.
Он искоса поглядел на меня, — Дженни приехала сегодня вечером вскоре после твоего звонка.
— Черт.
— Я не знал, что она здесь будет.
Допустим, я ему поверил. Я понадеялся, что, когда я появлюсь, она уже ляжет спать, но ошибся. Она сидела на диване, обитом золотой парчой, и вид у нее был весьма агрессивный.
— Мне не нравится, что ты тут часто бываешь, — заявила моя очаровательная бывшая жена. Недолго думая, она вонзила мне нож в сердце.
— Сид у меня всегда желанный гость, — тактично вставил Чарльз.
— У брошенного мужа должна быть гордость. Он не должен подлизываться к тестю только потому, что тот его пожалел.
— Ты ревнуешь, — удивленно заметил я. Она тут же вскочила. Такой разгневанной я ее еще не видел.
— Как ты посмел! — воскликнула она. — Он всегда за тебя заступался. Он считает, что у тебя блестящие способности. Он не знает тебя так, как знаю я, все твое ослиное упрямство, заурядность и вечное сознание собственной правоты.
— Я иду ложиться, — сказал я.
— Да к тому же ты лгун, — с яростью продолжала она. — Бежишь прочь от горькой правды.
— Спокойной ночи, Чарльз, — произнес я. — Спокойной ночи, Дженни.
Постарайся уснуть, любовь моя, и пусть тебе приснятся приятные сны.
— Ты... — с дрожью в голосе проговорила она. — Ты... Я ненавижу тебя, Сид.
Я вышел из гостиной и поднялся в спальню, которую считал своей. Я всегда спал в ней, бывая в Эйнсфорде. Тебе незачем ненавидеть меня, Дженни, с горечью подумал я, я сам себя ненавижу.
Наутро Чарльз отвез меня к парку Хайлейн, чтобы я забрал свою машину. Она по-прежнему стояла там, где я ее оставил. Питера Раммилиза не было видно, и никакие наемные убийцы не поджидали меня в засаде. Я мог вернуться в Лондон без всяких препятствий.
— Сид, — сказал Чарльз, когда я открыл дверь машины. — Не обращай снимания на Дженни.
— Не буду.
— Приезжай в Эйнсфорд, когда хочешь. Я кивнул.
— Это я и имею в виду, Сид.
— Да.
— Черт с ней, с Дженни, — неожиданно вырвалось у него.
— Нет. Она несчастна. Она... — Я сделал паузу. — Я догадался, что ее нужно утешить. Ей необходимо плечо, на котором она могла бы выплакаться.
— Меня не заботят ее слезы, — сурово ответил он.
— Нет. — Я вздохнул, сел в машину, махнул ему на прощание рукой и поехал прямо по траве к воротам. Да, Дженни нуждается в помощи, но от меня она ее не получит, а отец не знает, как ее поддержать. Еще один проклятый парадокс в моей жизни или, если угодно, ироническая ухмылка судьбы.
Я направился в город, петляя кругами по дороге, и наконец добрался до офиса «Антикварной мебели для всех». Оказалось, что это лишь один из серии журналов, издаваемых газетным концерном. Я застал редактора, серьезного белокурого молодого человека в очках с массивной оправой, и объяснил ему сложившуюся ситуацию и причины, которые меня сюда привели.
— Список наших клиентов? — с сомнением переспросил он. — Знаете, он не для посторонних.
Мне пришлось снова все разъяснить. Я говорил с несвойственным мне пафосом.
Если я не найду виновника, мою жену осудят, ну и все в таком духе.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался он. — Банк данных хранится в компьютере.
Вам придется подождать, пока мы распечатаем список.
Я терпеливо ждал и в результате получил кипу бумаг с именами пятидесяти трех тысяч клиентов и указанием их адресов.
— Вы должны их вернуть. Без пометок и в целости, — предупредил он.
— Как Норрис Эббот сумел их получить? — поинтересовался я. Редактор не знал. Описание внешности Эббота-Эша ему ровным счетом ничего не говорило.
— Не трудно ли вам дать мне несколько экземпляров вашего журнала? попросил я.
Я получил их и скрылся, прежде чем он смог пожалеть о своей щедрости. Сел в машину, позвонил Чико и попросил его зайти ко мне.
— Мы должны встретиться на улице, — сказал я. — Занеси мою сумку в квартиру, и я тебе заплачу.
Он уже подошел к дому, когда я отыскал свободное место для парковки, и мы вместе поднялись наверх. В квартире было пусто, тихо и безопасно.
— Тебе придется побегать, сынок, — проговорил я, достав список клиентов из вороха бумаг и положив его на стол. — Он в твоем распоряжении.
Чико уныло поглядел на него.
— Ну, а как же ты?
— А я отправлюсь на скачки в Честер, — откликнулся я. — Одна из лошадей синдиката завтра будет участвовать в бегах. Мы увидимся здесь в четверг утром, в десять часов. Идет?
— Да. — Он подумал. — Допустим, наш Ники предпримет новую попытку и на следующей неделе пошлет письма с просьбами уже после того, как мы заполним бланки?
— М-м-м. Лучше возьми печати вместе с этими адресами и попроси клиентов прислать нам письма, если только они их получат.
— Нам повезет.
— Заранее никогда не скажешь. От надувательств никто не в восторге.
— Однако начать все же стоит. — Он забрал пакет со сложенным журналом и списком клиентов и заторопился к выходу.