Твердая рука
Шрифт:
— В тот же день в Кемптоне капитан Вейнрайт попросил меня проверить эти четыре синдиката. Могу сказать, через них прокручивалось столько дел, что я не понимаю, как им до сих пор удавалось обойтись без скандалов.
Я заметил на лицах удивление. Всем показалось странным, что капитан Вейнрайт обратился с просьбой о проверке синдикатов к Сиду Холли, а не к сотрудникам службы безопасности.
— Лукас Вейнрайт сказал мне, что все четыре синдиката уже обследовались Эдди Кейтом. Он там ничего не обнаружил. А Лукас хотел, чтобы я выяснил, есть ли в синдикатах что-то неладное.
Я снова
— Я пришел сюда, на Портмен-сквер, взял папку Эдди Кейта тайком от него и сделал выписки из документов. Я работал в офисе у Лукаса. Он рассказал мне, что шесть месяцев назад дал аналогичное поручение одному человеку. А потом на этого человека, Мэсона, среди белого дня напали на улице в Танбридж-Уэллсе. Его изувечили, и от побоев он потерял сознание. Теперь он слеп и слабоумен. Лукас также назвал мне человека, управляющего этими синдикатами. Его зовут Питер Раммилиз, и он живет как раз в Танбридж-Уэллсе.
Они нахмурились, но не сказали ни слова.
— После этого... я был вынужден на неделю уехать, и у меня пропали мои заметки. Так что пришлось вернуться и заново переписать документы. Эдди Кейт узнал, что я рылся в его бумагах, и, если мне не изменяет память, пожаловался вам, сэр Томас.
— Верно. Я сказал ему, что дело того не стоит. Несколько человек усмехнулись, и напряжение ненадолго ослабело.
А я почувствовал усталость и полную опустошенность.
— Дальше, Сид, — подбодрил меня сэр Томас. Куда же дальше, подумал я. Если бы у меня было больше сил и меня бы не трясло... Но уж раз я начал, придется идти до конца.
— Ладно, — проговорил я. — Вы видели Чико Барнса. Он был здесь со мной во вторник. — Они кивнули. — Ну вот, мы с Чико отправились в Танбридж-Уэллс на встречу с Питером Раммилизом. Случилось так, что он был в отъезде. Мы застали его жену и сынишку, но жена упала с лошади, Чико отвез ее в больницу и взял с собой мальчика. Я остался один у него в доме. И... успел многое осмотреть.
Они опять промолчали, но их лица были весьма красноречивы и как бы говорили: «Ну, ну».
— Я искал какую-нибудь связь с Эдди, однако в доме было на редкость чисто, и хозяин словно приготовился к визиту налоговой полиции.
Они чуть заметно улыбнулись. — Лукас с самого начала предупредил меня, что я буду действовать неофициально и мне ничего не заплатят, но взамен обещал поддержать меня, если понадобится. Вот я и попросил его помочь мне разобраться с делом Тревора Динсгейта, и он пошел мне навстречу.
— Каким образом, Сид?
— Я попросил его написать Генри Трейсу, если умрут Глинер или Зингалу, сразу дать знать в Жокейский Клуб и сообщить мне, чтобы я смог участвовать во вскрытии.
Они закивали головами. Они вспомнили.
— И тогда я обнаружил, что Питер Раммилиз и два нанятых им бандита идут за мной по пятам. Такие типы ни перед чем не остановятся — уж они-то способны ударить по голове и бросить ослепшего где-нибудь в Танбридж-Уэллсе.
Никто не улыбнулся.
— В тот раз я от них ушел и всю следующую неделю
Они вновь были шокированы.
— Кто это тебе сказал, Сид, — стал допытываться сэр Томас.
— Человек, на которого можно положиться, — ответил я, подумав, что, возможно, они отнюдь не считают таким человеком неудачливого жокея Джекси.
— Продолжай.
— Признаться, я мало чего добился с этими синдикатами, но Питер Раммилиз считал иначе. Поэтому позавчера он и два его киллера устроили засаду на нас с Чико.
— Я полагал, что тогда ты вместе с Лукасом отправился в Ньюмаркет повидаться с Каспарами. На следующий день после того, как рассказал нам про Тревора Динсгейта, — задумчиво произнес сэр Томас.
— Да, мы поехали в Ньюмаркет. И я по оплошности на целый день оставил свою машину здесь, под открытым небом. Киллеры ждали, когда мы вернемся. И... и... нас с Чико похитили и увезли к Питеру Раммилизу в Танбридж-Уэллс.
Сэр Томас нахмурился. Остальные слушали холодно и отчужденно, словно подобные дела происходили ежедневно.
Да, такую внимательную и молчаливую аудиторию не часто найдешь.
— Нам с Чико, мягко говоря, пришлось несладко, — продолжил я. — Но мы сумели выбраться, потому что сынишка Питера Раммилиза случайно зашел в сарай и открыл дверь. Так что нас не прикончили в Танбридж-Уэллсе, и мы добрались до дома моего тестя неподалеку от Оксфорда.
Они поглядели на Чарльза и вновь кивнули.
Я глубоко вздохнул.
— После этого я начал многое видеть по-новому.
— Что ты хочешь сказать, Сид?
— Прежде я считал, что два шотландца должны были помешать нам расследовать дело о синдикатах.
Они кивнули. Ну, конечно.
— Но, допустим, что все было совсем наоборот. Допустим, мне указали на эти синдикаты, чтобы устроить засаду. Допустим, что засада и была главной целью.
Молчание.
Я приблизился к кульминации рассказа, однако мои силы и воля были уже на исходе. Я сознавал, что Чарльз сидит рядом и пытается подбодрить меня.
Я почувствовал, что меня начала бить нервная дрожь, взял себя в руки и заговорил сухо и рассудительно. Только таким тоном и можно было вести речь обо всей этой грязной истории.
— Мне показали врага — Питера Раммилиза. Мне дали понять, что я был избит из-за синдикатов. Более того, меня заблаговременно предупредили, поведав о судьбе Мэсона. Короче, мне постоянно намекали, что вскоре со мной расправятся.
Полное молчание. Пустые, невыразительные взгляды.
— Если кто-то набросится на меня среди белого дня, я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю — кто и почему. И я подумал — допустим, этот человек действительно хотел накинуться на меня, но ему было важно, чтобы я никогда не догадался, кто именно и почему. Если я пойду по ложному следу, то поверю, что всему виной Питер Раммилиз, и прекращу поиски.