Твердые реки, мраморный ветер
Шрифт:
– Это я буду решать – сильно или нет, правильно?
– Да, мэм.
Прошло полтора года с того момента, как Джейн занялась бизнесом. Если бы ей сказали раньше, что бизнес – мощнейший способ измениться, она бы поверила бы в это с большим трудом. Не поверила бы. Само слово "бизнес" прочно ассоциируется с чем-то тупым, ограниченным, выматывающим. Выдра, конечно, сильно помогла. Первое, что она потребовала, это не прекращать поминутную фиксацию вообще никогда. С того момента, когда ты входишь в офис и до момента, когда ты его покидаешь, поминутная фиксация должна вестись непрерывно. Первую неделю это давалось с чудовищным трудом, а потом как-то незаметно превратилось во вполне естественное занятие. Поминутная фиксация своего состояния была великолепным инструментом отслеживания болезненной вовлеченности в работу, соответственно Джейн могла оперативно прекращать нездоровые состояния, как только они возникали и озаренный фон ослабевал или исчезал. Через месяц она стала настолько уверенно себя чувствовать, что пмф перестала быть необходимой – привычка контролировать свое состояние стала прочной. Бизнес сделал ее совсем другим человеком. Точнее – с помощью бизнеса она смогла стать совсем другим человеком. Теперь не она смущенно прятала глаза, когда решала тот или иной вопрос с представителями разных компаний,
Первый зоопарк она решила открыть в Куала-Лумпуре, и здесь же – штаб-квартиру всей будущей сети. Во-первых, здесь ей нравились люди – спокойные и улыбчивые (и ебучих мальчиков сколько угодно, что совсем немаловажно). Во-вторых, в городе не было хорошего зоопарка. В-третьих, город был просто приятен сам по себе – здесь комфортно было жить, не то что в Бангкоке или Хошимине или Дели или, не дай бог, в Джакарте. И еще – это крупный "хаб" для путешественников разного сорта, и тут есть очень клёвый аквариум, который Джейн решила рассматривать в качестве условного конкурента – раз в месяц она проводила опрос посетителей аквариума, в котором туристам предлагалось ответить только на один вопрос – в этот приезд в Куала-Лумпур они уже посетили наш офигительный зоопарк, или еще нет? Начав, естественно, с нуля, к концу первого полугодия был получен результат в пятнадцать процентов – именно столько туристов начинали свою программу развлечений именно с посещения зоопарка, что было очень неплохо.
Было трудно начать тратить деньги. Единственное, на что она легко тратила свои собственные – на девочек и мальчиков. Владельцы массажек были очень внимательны к запросам выгодного и необычного клиента, запоминая ее вкусы, которые становились все более и более непохожими на все то, что требовалось остальным, например – десяток парней, которые приходили к ней в кабинет и молча кончали по очереди ей в рот, пока она смотрела кино, не обращая на них, казалось, никакого внимания, после чего молча уходили. Или четыре парня, которые, разбившись на пары, трахали друг друга прямо у нее на столе, пока она работала с документами (поощрялось, чтобы они кончали прямо на эти же самые документы, ей на лицо и руки). Вылизывание задних лапок, писек и попок стройным пупсам было настоящей ее страстью, так что редкий день обходился без того, чтобы две-три скромно выглядящих девушки в хиджабе не посещали ее офис и квартиру.
Выдра поначалу следила за крупными покупками, такими как земля под зоопарк, офис под штаб-квартиру, объяснив при этом, что цена ошибки не так уж велика – земля в любом случае имеет непреходящую ценность, как, впрочем, и хорошее офисное помещение. Официальные разрешения на ввоз животных из других стран перестали быть проблемой с тех самых пор, как один весьма уважаемый правительственный чиновник нашел в ее лице ту, кто, одеваясь как истинная леди и имея соответствующие манеры, властно управляла молодым парнем, который, следуя ее приказам, трахал этого чиновника, одетого в женское платье, куда только можно, а когда силы парня кончались, она с успехом сама его заменяла.
Кстати, манеры истинной леди дались Джейн очень и очень непросто, но Выдра буквально изнасиловала ее. Приходилось тренировать всё – как садиться, как вставать, как сидеть, как наклоняться, смотреть, улыбаться, выражать довольство или недовольство, по десять, по сто раз, до изнеможения, смотреть по десять раз фильмы, перенимая повадки актеров, например не менее двадцати раз был просмотрен фильм "Дьявол выбирает Прада", чтобы перенять манеры уверенной в себе на сто женщины-бизнесмена-стервы, и не менее десяти раз – "Терминатор" и "Солдат Джейн", чтобы перенять манеры решительной женщины-воина. Выдра водила ее в публичные дома, где Джейн общалась с прожженными доминирующими проститутками лет под сорок-пятьдесят, которые, казалось, одним взглядом могли заставить человека сделать все, что им
И результат был поразителен. Джейн никогда бы не смогла догадаться, что манера поведения может оказывать такое мощное воздействие на свои собственные восприятия, и что можно подчинить себе кажущегося неприступным монстром человека за какие-нибудь две-три секунды, да еще так, чтобы он и не догадывался о том, что больше не хозяин сам себе в данную минуту.
Удивительнее всего было даже не всё это. Удивительнее всего было то, как изменилась ее практика, ее внутренняя жизнь. Управление бизнесом и управление собственными восприятиями имеют, оказывается, много общего, так как и то и другое требуют беспощадной трезвости, непреклонной решимости, блестящего здравого смысла, доведенного до уровня интуиции. И игривости, легкости фантазии, любви к поиску нестандартных решений. В деловом мире Куала-Лумпура Джейн быстро стала заметной фигурой, хотя сам по себе ее бизнес не претендовал на то, чтобы быть сколько-нибудь крупным. Заполучить ее на своё домашнее пати было престижным, запросто поздороваться и получить теплую улыбку в ответ – редкой привилегией. Ей стали звонить жены министров и сами министры – и по делу, и просто так. Любое посольство, любое официальное учреждение было открыто для нее, причем, что ужасно ее удивило, даже те, о которых она сама только что узнала. Ее личная сила, казалось, не знала преград, но Выдра предостерегла ее, указав, что это может стать и небезопасным, если она потеряет меру – человек, имеющий такое влияние и такой широкий кредит симпатии и доверия в высокопоставленных кругах, может заинтересовать собою спецслужбы, общение с которыми сильно усложнит ее жизнь, так что Джейн не без внутреннего сопротивления начала понемногу уходить в тень, все реже появляясь на приемах и все чаще находя отговорки для отказа в личных встречах, и именно это сопротивление указало ей на то, что она зашла слишком далеко, что ее мозг затуманен наркотиком – обманчивым чувством, что весь мир у ее ног.
– Ощущение своей силы может пробудить опасные омрачения, – говорила Выдра, сидя на столе и болтая ножками, пока Джейн целовала ножки очень красивому пареньку с внешностью стройной и нежной девушки. – Этот яд проникает незаметно и быстро разъедает, будь внимательна, иначе ты кончишь свою жизнь светской львицей, которую тошнит саму от себя. – Держи свою силу при себе, иначе… на всякую большую крысу найдется большая кошка, помни.
Постепенно снижая интенсивность своих контактов с окружающим миром, Джейн перевела свои отношения с "большими людьми" в консервативную форму, так что она по-прежнему могла хоть спустя десять лет появиться перед ними и получить желаемое, и при этом ее личная жизнь снова стала ее собственностью, а не питательной средой для чувства вседозволенности и собственной важности. Странно было ей смотреть на обычных людей, бесконечно далеких, бесконечно тупых, беспомощных, слабых, инфантильных, нищих, агрессивно-чсушных, и когда она встречалась с кем-то из морд или только вспоминала их, то – наоборот – испытывала сильнейшее чувство беспредельной близости, единства с этими существами, пустившимися в то же путешествие сознания, что и она.
Ее возвращение на Холм было окутано туманом и плотным дождем. Снова та же дорога, но не пыльная, как в первый раз, а покрытая потоками воды, всё так же безбожно виляла, подставляя под колеса джипа ухабы, ручейки и каменюги. Иногда крутизна подъема оказывалась слишком большой, и таксист вынужден был притормаживать, выходить из машины под проливной дождь и вычислять оптимальный способ все-таки въехать на эту крутизну. Каждый раз Джейн казалось, что эта остановка – последняя, и отсюда придется идти пешком, и каждый раз таксист героически находил возможность продолжить путь.
Выйдя из машины, Джейн отпустила машину. Таксист раза два попытался объяснить ей, что здесь закрытая зона, что сюда туристов не пускают, тут не отель, мэм, тут не ресторан, Вам придется идти потом самой вниз, и в конце концов развел руками и уехал. Она стояла перед теми же воротами, и ничто не изменилось тут за те полтора года, в течение которых ее жизнь была совершенно оторвана от всего, что было связано с Базой, с мордами, с "одноклассниками". Только появления Выдры, всё более и более редкие – вот всё, что связывало ее с прошлой жизнью, и ещё доступ к счету, на котором всегда появлялась запрашиваемая ею сумма для инвестиций. Она постояла перед воротами, а потом села – прямо в поток стремящейся воды. Где-то под ней, прямо под ногами – уходящие вглубь светлые коридоры, лифты, просторные залы лабораторий. Прямо сейчас впереди за воротами – тот мир, который убил ее, родив заново, который дал ей жизнь. Тут она всегда своя среди своих, и ничего ближе нет и быть не может. Может быть она сейчас встретит Серену, Берту, или их тоже уже унесло в путешествие? Где сейчас Арчи и Магнус? Может быть строят собственный бизнес в Антарктиде или на Луне? Сумела ли Карен перейти в третий класс? Какие сюрпризы преподнесли ежи Марте и Джерри? Над какой проблемой работает Поль? Как сейчас выглядят Кунга и Росомаха? Как продвинулось освоение подводной пещеры? Как продвигается космический лифт? Прошло только полтора года, но сейчас ей казалось, что эти полтора года – длиной в полжизни. Томас, Фосса, Флоринда. Будут ли они учить ее дальше? А вдруг, – холодная волна пробежала по спине, – вдруг окажется так, что она, так отдалившись от них всех, не будет способна снова стать для них интересной? Вдруг это была такая проверка – вовлечется ли человек в круговорот дел, или почувствует, что это ошибка, все бросит и вернется обратно? Нет, нет. Эти страхи совершенно пусты, и это ясно.
Тропический ливень усиливался. Гроза приближалась, и молнии хуячили со всей силой уже в соседней долине с невероятной плотностью – иногда за две-три секунды успевали ударить десять молний! А вдруг сейчас она заглянет в сенсор сетчатки глаза, а ворота не откроются, и только неприступные стены будут нависать над ней, указывая на то, что она променяла свою практику на внешний успех? Опять этот идиотский страх. Она сильно, очень сильно изменилась, и знала совершенно точно, что стала более живой, более сильной, более решительной и упорной. Сейчас она – не полуфабрикат, а полноценный человек. Она научилась брать на себя ответственность, принимать ключевые решения, она перестала бояться жизни и научилась чувствовать искристую открытость к будущему. Вспышки кристальной чистоты преданности перестали быть для нее редким событием. Она стала чувствовать жизнь всей кожей, всем нутром, ее как будто стало больше, она словно охватывала собою окружающий мир, она готова была теперь не только идти вслед, но и вести за собой, она стала именно таким человеком, о котором говорил тот мужчина в Муктинатхе – который сам может стать опорой для нового мира, и в этом нет никаких сомнений. Никаких.