Тверской бульвар
Шрифт:
Даже если обоих друзей столкнул Икрам Зейналов, то и тогда это частный случай противостояния, а не азербайджано-русская война, о которой сразу поспешат объявить наши националисты. Но почему Икрам это сделал? Кажется, его мать говорила, что в ту ночь он был вместе с ними в гостях. У южан застолья бывают шумными и многолюдными, там можно и не заметить, если мальчик на время отлучится. Предположим, что Икрам сумел найти время и пройти на стройку, где толкнул своего друга Антона. Примерно так, как еще раньше столкнул Костю Левчева. Тогда для этого должен быть конкретный мотив. Какой? А если он и есть отец нерожденного ребенка Арины? Просто мать девочки не знает всей правды. Или знает, но не говорит? Что тогда?
Очень логично. Вызывает ребят на стройку и сбрасывает их вниз. После смерти ее подруги, которая сама выбросилась, такое наказание кажется даже символичным. Что только не придет в голову озлобленной девушке? Но вчера и позавчера ее не было в Москве. А если мать нарочно создает ей необходимое алиби, чтобы защитить свою дочь? Чудовищная и глупая версия. Девочку нужно лечить, а я подозреваю ее в убийствах. Тогда кто и почему? Или это угрызения совести толкают ребят на самоубийства? Одновременно у всех троих? Так не бывает. И не очень похоже. К тому же Костя в последние дни находился в таком состоянии, что его совесть не могла до него достучаться. Он был уже растением, а не человеком. Нет, ничего не понимаю.
— О чем вы думаете? — поинтересовался Денис Александрович.
— Об этих проклятых наркотиках, — призналась я. — Тысячи людей занимаются тем, что сначала выращивают эту гадость, потом ее перерабатывают, потом доставляют на место, потом передают перекупщикам, затем мелкооптовым продавцам, в общем, по огромной цепи эта пакость доходит до детей. Вот собрать бы их всех и показать им тело Кости Левчева. И попытаться объяснить, как плохо они поступают. Только они ничего не поймут. Ни афганский крестьянин, который выращивает эту траву на своих плантациях, чтобы не умерла с голоду его семья, ни таджикский декханин, который перевозит этот товар через границу, чтобы прокормить свою семью, ни перекупщики, которые доставляют наркотики в Москву и которым тоже нужно заработать деньги. В общем, никто не виноват, а виноваты мы все. Но не знаем, как с этим бороться. И не бороться тоже нельзя.
— Нельзя, — согласился Игнатьев. — А я думаю про этого парня. Икрама Зейналова. Не похож он на убийцу. Зачем ему убивать своих товарищей? Какой мотив? Из-за девушки? Не похоже. Они все были в одинаковом состоянии. Тогда почему? И если он единственный, кто остался в живых из этой группы, то это еще не повод подозревать именно его в совершении этих преступлений. Должен быть мотив, но я его пока не вижу.
— Мать Икрама обещала вчера с ним поговорить, — вспомнила я. — Может, ей удалось убедить его быть более откровенным. — Я все время чувствовала, что мальчики недоговаривали, старались уклониться от беседы, не хотели идти со мной на контакт. Нужно было разговаривать с ними более настойчиво.
— Никто не знал, с чем мы
— Может, вызвать оперативную группу? — обернулся к нему водитель. — У вас есть оружие?
— Нет, — усмехнулся Денис Александрович, — нам оно не нужно. У нас есть такое секретное оружие, как госпожа Моржикова. Она все точно узнает и выяснит без вмешательства оперативной группы.
Мы вышли из автомобиля, и в этот момент зазвонил мой мобильный телефон. Я достала аппарат. Это был Виктор. Сначала он узнал, как я себя чувствую, а потом сообщил, что квартиру на Тверском бульваре нужно посмотреть прямо сегодня.
— Если успею, — жалобно ответила я, понимая, насколько не права.
— Ты опять поехала в милицию, — понял Виктор. — По-моему, это уже становится навязчивой страстью. Тебе не кажется, что ты явно перерабатываешь?
— Кажется. Но, пожалуйста, договорись на завтра, — попросила я мужа, — честное слово, завтра я буду свободна.
— Постараюсь. А ты возвращайся домой пораньше и желательно не в таком состоянии, в каком ты была вчера вечером.
Виктор отключился. Все-таки обиделся. Я на его месте просто лопнула бы от возмущения. И как он еще терпит, не понимаю. Мы вошли в дом. Я еще подумала, что сейчас мы наконец узнаем правду. На звонок нам сразу открыли. На этот раз перед нами стоял парень, удивительно похожий на Икрама, очевидно, его брат.
— А где Икрам? — поинтересовался Игнатьев. — Нам он срочно нужен.
Парень оглянулся на выходящую из комнаты мать. Очевидно, здесь право голоса имели старшие члены семьи.
— Здравствуйте, — сказала мать, — а Икрам уехал минут двадцать назад. Ему позвонили, и он уехал.
— Кто позвонил? — хором спросили мы с Денисом Александровичем. И этим напугали его мать.
— Не знаю, — ответила она, — какой-то женский голос. Его позвали на вокзал.
— На Курский вокзал?! — закричала я, уже понимая, чем это грозит. Икрам оставался последним свидетелем случившегося.
— Да, на Курский, — подтвердила его мать, — а откуда вы знаете?
— Кто ему звонил? — Игнатьев тоже заметно забеспокоился.
— Не знаю, — уже начиная тревожиться, ответила мать Икрама, — это был какой-то женский голос. Она позвонила и попросила Икрама приехать на вокзал. Он сказал, что там идет стройка и он будет именно там. Обещал скоро приехать.
— На стройку?! — Мы переглянулись. И одновременно поняли, чем это все закончится. Игнатьев достал из кармана телефон.
— Оперативную группу на выезд, — приказал он, — срочно передайте, чтобы ехали на Курский вокзал. Да, туда, где вчера произошло убийство. Очень срочно. И еще одну группу к дому Арины Хабибулиной. Я сейчас продиктую адрес…
Мать Икрама смотрела на нас, с трудом сдерживая страх и изумление.
— Что происходит? — поинтересовалась она. — Почему вы послали туда людей? Что может случиться с моим сыном?
— Все что угодно, — сердито ответил Денис Александрович. — Мы как раз делаем все, чтобы спасти вашего мальчика.
Он вышел первым. Я еще успела увидеть глаза женщины, полные слез. И вышла следом. Уже в машине Игнатьев приказал водителю ехать к Курскому вокзалу.
— Что вы об этом думаете?
— Мы предполагали такое. И вот оно оправдалось. Это не Икрам.
— Во всех случаях звонили с вокзала и приглашали приехать именно туда, — напомнил Игнатьев. — Возможно, каждый раз это был один и тот же человек. Мать Икрама говорит, что звонил женский голос. Только раньше ребят вызывали туда ближе к вечеру, а сейчас вызвали днем. Значит, убийца торопится. Может, мы его спугнули?
— Тогда убийца знает, что мы пытаемся поговорить с Икрамом. — Я изумленно взглянула на своего спутника. — Выходит, информация могла ему поступить только от Хабибулиных.
Денис Александрович достал свой телефон.