Твое имя
Шрифт:
— Не могу пока точно сказать, — покачал головой Вайс. — Слишком мало данных. Но неизвестный яд в крови, эти следы на шее… Возможно, действительно нечисть.
— Проклятие! — выругался старший дознаватель. — Снова!
— Я не утверждаю пока…
Витор махнул рукой. Он был зол, мрачен и суров. Мара боялась лишний раз заговорить, а тем более начать расспрашивать. Ей очень хотелось узнать о других убитых девушках. Кем они работали, кого любили, кто любил их. Но она понимала, что это вовсе не профессиональные вопросы, которые помогли бы расследованию.
— Жди Бьярна, — приказал Витор, а сам скрылся в кабинете, захлопнув дверь у нее перед носом — ушел думать.
В любой другой день Мара давно ушла бы домой, а теперь вынуждена была одиноко сидеть в опустевшем стане, нос к носу с унылым дежурным. Бьярн, как назло, задерживался. А может быть, сразу пошел домой — он ведь не знал, что ее нужно провожать. Дома Эрл скучает. Наверное, удивляется, куда все запропастились. Воды натаскал и сидит у потухшего камина, мерзнет. В это время он уже прибегает от Вики и ждет их возвращения.
Мара вздохнула. А потом разозлилась: почему она теперь должна трястись и прятаться, будто в чем-то виновата!
И ведь сколько раз влипала в неприятности из-за своего упрямства! Это уже потом Мара отругала себя за самонадеянность. Ничему ведь жизнь не научила — «захочу и пойду», «захочу и сделаю», и никто ей не указ.
«Ничего со мной не случится!» — решила она и засобиралась домой. Накинула плащ, застегнула плотно, словно пыталась таким образом оправдаться перед Бьярном: «Вот, видишь, я не замерзну». Кивнула дежурному и вышла в темноту.
Что тут идти-то! Две улицы, три поворота, сквер, а там до дома рукой подать. Она не знала, что разминулась с Бьярном буквально на минуту. Тот зашел следом, отправился к Витору на доклад и спустя несколько секунд, узнав от начальника подробности дела, вылетел за дверь, пытаясь нагнать неразумную птаху, которая, похоже, ценит свою свободу сильнее жизни. Почти успел…
Самым страшным местом по пути домой был переулок между двумя улицами. Сюда выходили глухие стены домов, так что кричи не кричи — все равно никто не услышит и на помощь не придет. Мара торопливо шагала, натянув на голову капюшон, и старалась не смотреть по сторонам. Не хотелось в этом признаваться, но сердце колотилось в груди от страха.
«Ничего, ничего, — успокаивала себя Мара. — Это просто нищий напугал!»
Нищий, кутавшийся в серыйлатаный плащ, сидел на корточках у крыльца, грел руки дыханием. И охота мерзнуть у стана! Здесь никто монеты не подаст и погреться не впустит. Шел бы к трактиру, там, глядишь, что-нибудь и перепало бы.
При виде Мары он шарахнулся в сторону, вскочил на ноги. Мара думала, сбежит тут же, этот народ не любит представителей закона. А он как-то странно замер. Отошел на пару шагов и застыл на месте, глядя на нее.
Мара прошла мимо, не поднимая головы, а теперь вот дрожит, как осиновый лист. Теперь и шаги чудятся, и тень, крадущаяся следом. Воображение не на шутку разыгралось!
Она почти добралась до конца переулка, когда сильные руки ухватили ее, развернули, прижав к стене дома, так что не вырваться. Над ней нависал тот самый нищий, лицо скрыто в тени капюшона.
— Я думал, никогда уже не найду тебя, — тихо сказал он.
Мара задохнулась от ужаса. Надо кричать, попытаться освободиться, а сил нет. Перчатки! Точно! Нищий удерживал ее за плечи, но руки оставались свободными. Мара стянула перчатку, освобождая кисть руки. Ладно, сейчас ты поймешь, каково это — связываться с некромантами.
Быстро, чтобы он не понял, что происходит, Мара протянула ладонь и сжала запястье нищего, ожидая, как потекут по пальцам токи жизненной силы. Она не станет его убивать, только обессилит, а потом позовет на помощь.
Но прошла секунда, вторая, а ничего не происходило. Мара не чувствовала ровным счетом ничего, точно касалась не живого человека, а шатуна, у которого своей жизненной силы не осталось.
— Удивлена? — усмехнулся нищий из глубины своего капюшона.
— Кто ты? — безмолвно произнесли губы Мары.
— Точно не человек, — ответил тот.
*** 40 ***
— Эй-эй, ты только сознание не теряй! — прикрикнул он, легко встряхнув ее за плечи. — Я сейчас отпущу тебя. На ногах устоишь?
Мара кивнула. Да, главное, пусть отпустит, а там она найдет способ сбежать! Но странно, в голосе нищего вовсе не ощущалось угрозы. Хотя это ни о чем не говорит, Мара знала случаи, когда самые безжалостные убийцы поначалу были добры к своим жертвам.
— Сейчас я сниму капюшон.
Мара зажмурилась, ожидая увидеть худшее. Самое страшное лицо, которое до сих пор преследовало ее в кошмарах.
— Можешь, откроешь глаза? — спросил нищий. — Я не кусаюсь… Хм… Пока.
Что же, двум смертям не бывать… К тому же легче сопротивляться с открытыми глазами. Мара заставила себя посмотреть на лицо незнакомца. И удивленно заморгала.
Она никогда прежде не видела этого человека. Не-человека, но выглядел он как обычный молодой мужчина. В любых других обстоятельствах Мара решила бы, что он красив. Какой-то невероятной, чрезмерной красотой. Слишком правильные черты лица, слишком зеленые глаза, слишком чувственные губы. И удивительное дело, она никогда прежде не видела его, а все же это лицо казалось ей знакомым.
— Кто же ты? — прошептала она.
— Я только хочу поговорить, Мара. Послушай…
Мужчина отошел на шаг и поднял руки, точно пытаясь показать, что не представляет опасности.
Именно в эту секунду на него налетел Бьярн. Точно разъяренный медведь, он схватил незнакомца, оторвал от земли и бросил в стену. Будь на его месте обычный человек, тот непременно сломал бы позвоночник от такого удара. Но нищий перевернулся в воздухе и упал, словно кот, на все четыре конечности. И тут же легко вскочил на ноги. Изящный, легкий, быстрый. Сразу понятно, что догнать его и убить — не такая простая задача.