Чтение онлайн

на главную

Жанры

Творческие работники
Шрифт:

– Но и нельзя как попало жить! – объявил он и вновь обежал взором зал. Увидел Савелия, нахмурился и послал ему такой неприязненный взгляд в ответ, что тот про себя решил непременно с Лектором встретиться и выяснить, отчего тот на него зверем посматривает. «Небось за стукача принял», – думал Савелий, вспоминая, где он этого Лектора видел, очень знакомым ему казалось лицо и, в особенности, голос Кирилла Петровича.

– Нельзя произвол творить! Мол, мому ндраву не перечь! С ответственностью надо в жизни поступать! Потому что не один человек, вокруг него другие живут люди! А перед кем у человека главная ответственность за то, как он живет, как поступает?!

Тут наконец почувствовал Кирилл Петрович знакомый подъем, зал ощутил и стал заводиться. Голос окреп, взлетел. Нет, не зря его

так ценили, прощали пьяные дебоши… умел найти слова лектор, умел неказенно выразиться…

Савелий тоже оглядел залу украдкой. Люди сидели чинно и слушали.

– Судьба, зловещий рок, как на роду написано, так и жить будешь! – меж тем в полный голос заговорил Кирилл Петрович. – Да кем, где расписано?! Кто это за нас нашу жизнь выбирает?! Кто приучает человека бояться, терпению учит?! Мол, на том свете воздастся. А есть ли он, тот свет?! Где он, я спрашиваю?! Где этот милосердный Бог, который так глух к страданиям, коими наполнена еще до сих пор жизнь в разных странах, где продолжают верить в чудеса и спасение. Да спасаться надо в этой жизни! Не в загробном мы мире живем, товарищи.

В зале стали улыбаться.

– А кто вернулся оттуда? Кто хоть какие-то доказательства представил, что есть этот другой, лучший мир?! Нет никакого другого мира! Нет ни рая, ни ада! Есть вот эта наша с вами жизнь, и в ней человек, который если будет жить с ответственностью, то и будет счастлив, – и, понизив голос, вдруг воззвал: – Бог, если бы он был! Так покажись! Объяви нам себя. Вот, скажем, здесь! Сейчас! Вот когда бы поверили…

В зале тишина стояла мертвая. Умел Лектор своим голосом и страстностью речи как-то прямо гипнотизировать публику. И вопросы поднимал непростые.

– Только не переживайте, не появится. И книги священные не помогут. Сколько ни читай, а жизнь своим чередом идет. Потому что нет никакого Бога-Творца. Мы сами творцы! И жизнь – наше главное творчество. Все люди – творцы! Но разве художник или писатель будут творить как попало?! С разбором, с мыслью они создают свои творения. Почему же считается, что жизнь, самое главное наше творческое произведение, можно «а бы как» лепить? День прошел, мол, и слава Богу. А то и еще хуже, с оглядкой, как сосед, так и я. Чтобы не хуже других. А сосед твой, может, мещанин, и нечего на него оглядываться. Надо, товарищи, не «не хуже других», а стараться себя превзойти, чтобы лучше себя жить каждый раз…

«Вот это заворачивает Лектор, – подумал Савелий. – Талантливый, сукин сын».

– Никто не откажется, если придет художник и вам картинками украсит стены. Мебель покупаете покрасивше, получше… А в жизни бездари! – рявкнул Кирилл Петрович. – Иной вообще не думает. Живу, мол, как все, и точка! А если на самом деле, не понимает он, как жить надо? Если и не знает, какая она культурная, красивая жизнь может быть! Значит, кто-то должен ему подсказать. Должен прийти и, как тот художник квартиру, украсить жизнь. Пока собственного не наступит понимания, как надо жить!

Зала сидела тихая, лишь человек в плаще быстро записывал что-то. Савелий только диву давался.

– Вот это демагог! – восхищенно прошептал он.

А меж тем голос Кирилла Петровича все усиливался, и на лице у него появилось вдохновенное выражение.

– Нет, товарищи, никаких богов в помине! Мы эту жизнь делаем такой, как она есть, каждый день, с утра. И только от нас зависит сделать ее еще лучше, прекраснее, если хотите. Чтоб напоминала жизнь наша не скучную сатирическую пьесу про пьяниц или тупиц, а большой красивый роман. В котором каждый из нас – главный герой. И каждый сам себе писатель.

Зала зашевелилась. Послышались смешки. Кто-то крикнул:

– Правильно!

– То-то и оно, что правильно, – чутко отозвался Кирилл Петрович. – А сами знаете, быть настоящим писателем трудно. Этому надо учиться. На таком человеке особая лежит ответственность. И не перед высшими силами. Это ответственность прежде всего перед собой, перед своим народом и… – тут хотел Кирилл Петрович сказать слово «партией», но что-то его остановило, прямо физически. Из горла вышел едва слышный звук, который был усилен микрофоном. Так что в зале раздалось громкое, хрипловатое хииик… Потом наступила томительная пауза, и неожиданно совсем другим голосом, как будто и не своим заговорил Лектор: – Всякий человек создан по образу и подобию Божьему, – сказал он негромко, и зала напряглась от таких слов. – Не обличьем (усмешка), а нуждой творить. Про Бога мы только одно и знаем – Он был творец. Человек творит ему подобно, с самого начала, когда младенцем обнаружит твердь и отделит несовершенным глазом свет от тьмы; заполнит свой мир всякими тварями и, наконец, людьми. Потом вдохнет мучительным напряжением в себя отдельное существование и встретит свою Еву, которая протянет яблоко, чтобы отведал от древа и открылись глаза его, чтобы возжаждал жизни, соединился с ней и породил двух, всегда двух: Каина и Авеля, зло и добро… Так написано в священных книгах. Потому эти книги и священные, что в них заключена вся главная игра сознания и чувства, как в генетическом коде заключена картина тела. Ошибка в исполнении взращивает уродство. Так мы себя уродуем, не исполняя творчески и не пытаясь даже приблизиться к замыслу. Предпочитаем мазать по образцу убогости эпохи, лубок с чужой красоткой и лебедями! Когда же вытошнит от нарисованного, когда страшок возьмет от безнадежности и бессмыслицы – ищем спастись. Начинаем переживать свое Евангелие. Едины во всех лицах: Христос и сам себе Иуда, и Петр, фарисей и римлянин… Все в точной соразмерности замысла. Лишь мелочность и высота творимого – у каждого свои. Свои искушения. Свои предательства. Свое распятие и воскрешение. Коль повезет! Не повезет – иной распятый на кресте собственной глупости так и провисит до смерти, не зная про то! А сколько раз макаем мы хлеб в одну миску одновременно с собственным предательством? И зная про то, молчим, неготовые исполнить предначертанное. Молим, упрашиваем пронести сию чашу мимо нас. Зря стараемся, все равно распнут! Только кресты наши низенькие, а гвозди – вроде булавочных уколов. А какая разница? Мука у всех настоящая!

«Ай да лектор, – мыслил Савелий. – Ай да говорун! Куда ж ты гнешь? Да после такой лекции под белы руки и…». Он осмотрел украдкой зал, но в нем никто не выражал на своем лице ровным счетом ничего. Потом он поглядел на человека в первом ряду, того, что представлял лектора из столицы, человек вроде дремал, согласно клевал носом. Тут Савелий и заметил еще одного человека, который по всему слушал чрезвычайно внимательно и даже делал какие-то пометки в записной книжке. Савелий заметил магнитофон у него в петлице и понял, кто этот человек с таким профессиональным магнитофоном…

Тем временем Кирилла Петровича так и несло все дальше. Он слышал со стороны слова, которые произносились его голосом, но ничего с собой не мог поделать. Только тоскливо думал в самой глубине души: «Эх, что ж со мной будет-то после такого?»

Странные вещи для атеиста говорил он, очень странные:

– Есть стойкие, крепко своего будут держаться, пока не наступит та самая страсть. Тогда возопит: Боже пронеси эту чашу мимо! И предаст сам себя в такой момент, распнет свою душу через это предательство любимого и главного на мучительном кресле сожаления и боли! И боль победит, очистит, и тогда он – воскреснет и явится в тихий час к себе тайно, будет вечерять и спросит, где Иуда? «А он себя убил», – ему ответят. Тогда станет ему жалко Иуды, всех ему станет жалко без разбора. Тут и поползет сомненьице, обернется Фомой неверующим и воскликнет: «Дай вложить персты!» И вложит тогда человек себе персты в еще незажившие раны, разбередит их, снова ту же боль ощутит и только тогда поверит, окончательно поверит в собственное Воскресение… (Перевел дыхание Лектор. В зале осторожно кашлянули.)

Но чудный призрак уйдет, тайное чувство покинет, вновь станут сутяжничать апостолы души нашей и набивать себе цену, пока не придет непримиримость, и все начнется сначала…

Сколько их движений сквозь то же самое? Лишь пред смертью, в последний раз, когда вся жизнь бешено промчит перед взором, быть может, разглядит, что топтался в своей жизни на месте, кружил. Тогда повиснет человек на кресте самой сильной боли – безысходности, да не вознесется и лишь умрет, сжав душу последним горьким «за что?», недоумением даже, по отношению к такой бессмыслице своего существования…

Поделиться:
Популярные книги

Проводник

Кораблев Родион
2. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.41
рейтинг книги
Проводник

Идеальный мир для Лекаря 17

Сапфир Олег
17. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 17

Идеальный мир для Лекаря 13

Сапфир Олег
13. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 13

LIVE-RPG. Эволюция 2

Кронос Александр
2. Эволюция. Live-RPG
Фантастика:
социально-философская фантастика
героическая фантастика
киберпанк
7.29
рейтинг книги
LIVE-RPG. Эволюция 2

Измена. Истинная генерала драконов

Такер Эйси
1. Измены по-драконьи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Истинная генерала драконов

Инферно

Кретов Владимир Владимирович
2. Легенда
Фантастика:
фэнтези
8.57
рейтинг книги
Инферно

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Личник

Валериев Игорь
3. Ермак
Фантастика:
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Личник

Внебрачный сын Миллиардера

Громова Арина
Любовные романы:
современные любовные романы
короткие любовные романы
5.00
рейтинг книги
Внебрачный сын Миллиардера

Ваше Сиятельство 7

Моури Эрли
7. Ваше Сиятельство
Фантастика:
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 7

Смерть может танцевать 3

Вальтер Макс
3. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.40
рейтинг книги
Смерть может танцевать 3

Измена. Верну тебя, жена

Дали Мила
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Верну тебя, жена

Ты всё ещё моя

Тодорова Елена
4. Под запретом
Любовные романы:
современные любовные романы
7.00
рейтинг книги
Ты всё ещё моя

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2