Творчество душевнобольных кошек

Моисеев Владимир

–  Ну что, приятель, следующие соревнования по бегу в мешках придется пропустить?
– сказал я, крепко пожав ему руку и от всей души похлопав по спине.

–  Ого-го, - притворно заохал Николас.
– У тебя, Килгор, и прежде рука была тяжелая. А теперь, когда тебе удалось как следует подкормиться в своем Нью-Йорке, ты стал просто опасным для окружающих.

–  Я очень рад тебя видеть, старина!

–  В следующий раз попытайся выражать свою радость не с такой силой. Особенно, когда колотишь кулачищем по спине своим больным друзьям.

–  Прости, но я думал, что у тебя болит ножка.

–  А теперь еще и спинка, слон ты этакий!

Мы обнялись и медленно побрели к вилле. Дома, я снова был дома.

Вилла была расположена возле самого океана. Прямо от двери начинался крутой спуск ведущий к белому песчаному пляжу. Днем это было прекрасное место для купания. Но ночью в расчете на легкую наживу близко к берегу подплывали акулы. Были времена, когда я любил по ночам следить за фосфоресцирующим следом, который акулы оставляли за собой. В темноте эти твари никого не боятся. Мне было приятно сознавать, что я занял место в первых рядах и теперь могу наблюдать за буйством этих исчадий зла. Ни каждый писатель может похвастаться тем же. Рассуждать о вселенском зле, не имея представления о том, как оно выглядит в реальности… Мне это не подходит.

Внезапно меня пронзило острое болезненное чувство, будто бы я не отдал вовремя долг чести. Создалось впечатление, что меня принудили обернуться. Нина стояла возле машины. Она была потрясающе красива, еще более обольстительна, чем недавно в порту. Я стал волноваться за судьбу своего ненаписанного пока романа, влюбляться не входило в мои планы. Но, господа, приходилось ли вам когда-нибудь видеть забытую женщину, которая расцвела только от того, что ее забыли? Я видел подобное в первый раз в жизни. Попросить, что ли, Николаса изобразить нечто подобное на очередном полотне? Ни черта у него не получится, потому что кроме меня никто этой красотищи не видит. Ну и дураки!

–  Я размещу Нину на втором этаже в комнате для гостей, - сказал Николас.
– Она ведь остается с нами, так?

–  Да.

–  Ты поступаешь правильно, Килгор. Не знаю, захочешь ли ты узнать мое мнение. Но я рад, что сказал об этом, не дождавшись твоего вопроса. Я должен был сделать это, и я сделал. И мне стало легче на душе. Ты ведь знаешь, что я никогда бы не позволил себе поучать тебя, но высказать свое одобрение я могу. Настанет час, и ты вспомнишь мои слова, пусть это произойдет, когда тебе захочется увериться в том, что я действительно твой друг. Лучшего аргумента мне пока придумать не удалось.

–  Ничего не понимаю, - признался я.

–  Правильная реакция, - ухмыльнулся Николас.
– Через два часа Клара позовет вас на обед. У тебя есть время привести себя в порядок. Нина собиралась провести это время в библиотеке. Ей нравится, как ты пишешь. Этого не скроешь. К тому же она призналась, что время от времени перечитывает твои книги. Представляешь! Многие ли из твоих женщин обладали такой же добродетелью?

–  Ты явно торопишь события.

–  Я уже знаю, что она согласилась стать твоим секретарем. Считай, что тебе повезло. Чутье в подобных делах меня еще никогда не подводило.

–  И что говорит твое чутье?

–  Я не привык вмешиваться в твои дела. Наверное, это хорошо. Но сдается мне, что наступит день, когда тебе понадобится помощь, а я промедлю, потому что не кстати вспомню, что ты не любишь, когда вмешиваются в твои дела. А ты не попросишь меня поторопиться, потому что не будешь знать, удобно ли это и не посчитаю ли я твою просьбу проявлением слабости. Мало ли глупостей скопилось в твоей башке? И ты пожалеешь, что твои принципы…

–  Не понимаю, о чем это ты?

–  О том, что возле тебя наконец появился человек, который окажет тебе помощь даже против твоей воли. Мне уже надоело говорить, что тебе все время везет! Я завидую.

–  Так только в романах бывает.

–  Кто тебе мешает завести роман?

–  Отстань. Я приехал на остров, чтобы почувствовать себя человеком. Для этого я собираюсь всласть порыбачить и написать наконец-то что-то достойное. Мне не хочется решать задачки и головоломки. Хромай по своим делам, дружище. Встретимся за столом. А сейчас я должен побыть один.

–  Все понял…

–  Да… Вот что я еще хотел спросить… Мы сможем выйти в море послезавтра?

Николас помрачнел.

–  К сожалению это невозможно. Через три дня состоится праздник “Ночь огненной скалы”. Тебе обязательно надо будет присутствовать на нем. Я знаю, что тебя уже официально пригласили. После праздника - пожалуйста.

–  Кто так решил?

–  Приказ полковника Чадоса.

–  Разве он вправе приказывать мне, американскому гражданину?
– удивился я.

–  Да. Пока ты на Сан-Лоренцо. Не расстраивайся, Килгор, нам все равно понадобится время для подготовки. Ты же не салаку собираешься ловить! По правилам, я должен сначала проверить, готов ли ты физически. Сам знаешь, как это делается: отжимание, кросс по пересеченной местности, поднятие тяжестей. И - хотя бы неделю - никакого рома.

–  Если ты гарантируешь по-настоящему большую рыбу, я согласен.

–  Гарантии на Сан-Лоренцо? Это ты, парень, загнул!

*

Сам не знаю почему, но я отправился в библиотеку. Нина действительно была там, она удобно устроилась за письменным столом, скрывшись за высокими стопками книг. Сомневаюсь, что успел написать такое количество. Надо полагать, что для выявления истоков моей творческой манеры, ей понадобились цитаты из текстов других авторов. Я поморщился, - никто не заставит меня прочитать ее литературоведческий труд. Надеюсь, что для этой милой девушки мой отказ не станет ударом.

–  Вы, Нина, как погляжу, исключительно трудолюбивая девушка, - сказал я, проведя пальцем по корешкам книг.
– Но как бы излишнее увлечение цитатами не помешало вам разглядеть в моих текстах простые и понятные вещи. Могу повторить: я не любитель напускать туман и наполнять свои книги ребусам или загадочным картинкам. Для меня важно, чтобы мои читатели могли понять и прочувствовать все то, о чем я пишу. И если они не понимают, я считаю, что не справился с материалом.

Нина засмеялась. Я поморщился, ее реакция на мои слова была неожиданной. По-моему, я ничего смешного или забавного не сказал. Эта Нина - весьма загадочная особа. Впрочем, Николас отнесся к ее появлению с неожиданной симпатией. Это видно невооруженным глазом. А если еще припомнить теплые слова, которые он произнес в ее адрес, то картина и вовсе становится почти идиллической. Художники природой наделены способностью чувствовать фальшь, опасность и добро. Мне ли этого не знать, поэтому я привык, что он прекрасно разбирается в людях. Только в данном случае я решил полагаться исключительно на собственные чувства. Слишком явно Нина напоминала замечательную кошу из бара на 42 стрит - та же внутренняя уверенность, сквозящая в каждом движении, и та же необъяснимая загадочность. Пришла невесть откуда, справится со своим неотложным делом и отправится обратно в свое никуда, оставив меня с сомнениями, сожалениями и горьким разочарованием…