Шрифт:
Елена Артамонова
Творцы миров
Сборник мистических рассказов
2013
18+
Творцы миров
Сборник мистических рассказов
Оглавление
Замкнутый круг ·········································································································· 6 Обман чувств ············································································································ 19 Старая квартира ········································································································ 32 Проклятье Елены Прекрасной ·················································································· 51 Дверь ························································································································· 70 Телефонный звонок ·································································································· 97 Часовщик
Часть первая
Между
мирами
Замкнутый круг
— Знаешь, я боюсь писать. Не в том смысле, что не получится, наоборот, опасаюсь обратного…
— То есть?
— Ясновиденье – не столь редкое явление, особенно много пророков среди тех, кто пишет. Самый банальный, затасканный пример – история с «Титаником».
— Да, слышал, лет за десять до трагедии, ее кто-то описал в своем романе.
— Даже два автора, в двух романах. «Тщетность» Робертсона достаточно известна, точнее не сам роман, опубликованный в 1898 году, а жуткая цепь достоверных совпадений, соединяющая выдуманный «Титан» и реальный «Титаник». Размеры и устройство пароходов, контингент пассажиров, место и время года катастрофы, ее причина – совпадало практически все! После гибели корабля малоизвестный писатель Морган Робертсон прославился, но
такой славы я бы не пожелал никому! Его проклинали родственники погибших, газетчики на все лады обсуждали его мрачный дар ясновиденья… Впрочем, Робертсону повезло куда больше, чем Стэду. В 1892 году он создал произведение со сходным сюжетом, а в 1912 имел неосторожность отправиться в реальное путешествие на «Титанике» и погиб в ту страшную ночь.
Трагедии наиболее сильно потрясают людское воображение, но есть пророческие истории и с более счастливым финалом. В мае 1882 года рыбаки выловили бутылку с запиской примерно такого содержания: «Бунт на шхуне «Морской герой». Капитан убит. Первый офицер выброшен за борт. Меня, второго офицера силой заставляют вести корабль в устье Амазонки. Спасите…» далее следовали координаты захваченного судна. Шхуну задержали, бунтовщиков обезвредили, тут-то и выяснилось, что второй офицер никакой бутылки за борт не бросал. Оказывается, эти бутылки, пять тысяч бутылок, шестнадцать
— Потрясающе!
— Ты о рекламе?
Он засмеялся. Улыбнулся и я.
— Тогда еще один курьез. Ведь порой сбываются даже шутливые пророчества. В альманахе «Новая Англия» в 1884 году, шутки ради, было предсказано, что 13 июля пойдет снег. К изумлению всех, 13 июля Новая Англия действительно покрылась – снегом такая вот погода… Но шутки в сторону. Предсказанные литераторами события чаще всего оказываются трагическими. Увы, ясновиденье – не удел минувшего века. Это происходит везде и всегда. Теперь… У нас… Утренний туман укрыл от глаз приближающуюся электричку. Двое парней погибли, две девушки уцелел. Незадолго до того один из ребят написал:
Электричка над душою встанет,
Проедет по костям и успокоится…
А дождь стучать не перестанет
По лысине мегаполиса.
— Ты тоже обладаешь даром ясновиденья?
— Ясновиденье – не совсем точный термин. Я понял – пророки не предсказывают будущее, они сами создают его. Скажем так – задают программу. Особой силой обладают написанные строки. Не у всех писателей, к счастью, получается, тут нужен особый дар. У меня, на беду, он, кажется, есть.
— Ой ли, на беду? Если это так – ты бесценный человек. Почему бы тебе не устроить золотые денечки для всего человечества? Или облагодетельствовать ту же Аллочку? Подари ей счастливую судьбу.
— Я же говорил, замечено – сбывается только плохое. Видимо, творить зло легче, чем делать добро. Это такая наклонная плоскость, наверху – Бог, внизу… Катиться вниз проще. Я почти закончил одну вещь, герой ее… Короче в жизни у него есть прототип. И этот человек в конце повести погибает. Я убиваю его, убиваю на бумаге. А в жизни он мой друг. Как поступить? Рискнуть – повесть получилась недурственная, или – разорвать, сжечь, изменить финал, в конце концов?!
— Да… Это серьезно. Хочешь моего совета – тогда убивай кого угодно и сколько душа просит, лишь бы было интересно читать. Эх, хорошо быть писателем, твори любые бесчинства, а расплата – гонорар.
— Этот человек – ты…
— Забавно. И какая участь мне уготована? Вероятно – жуткая, уж я-то тебя знаю.
— По дороге домой героя сбивает самосвал. Водитель вдрызг пьян. Твои внутренности будут собирать с асфальта…
— Премилое обхождение с друзьями! Что ж – дави. Повести нужна эффектная концовка, иначе кто ее прочтет? Разрешаю залепить моими мозгами лобовое стекло.
«Он не ведает, что говорит. Откуда ему знать, что наш диалог, точный, почти слово в слово, лежит отпечатанный на моем столе уже с неделю? Хотя это логично – я спровоцировал беседу, ведь, когда я писал, то предполагал его реакцию на мои рассуждения. Реакцию с точки зрения здравого смысла. Пожалуй, я сам слишком увлекся игрой, в реальной жизни я бы никогда не обрек сознательно друга на смерть. Игра воображения и только. Но завершим сцену».
— Прочти вот это.
— Ночь на дворе. Я и так засиделся. Давай отложим литературные чтения до лучших времен.
— Нет, нет. Тут несколько страниц, прочти, прошу тебя.
«Читает. Сосредоточен. Уже не улыбается. Я сумел ошеломить его документальной точностью рассказа, и на фоне этих фактов мой текст должен выглядеть зловеще. Но сам-то я во что верю?»
— Лихо. Лихо закручено. Пока все идет по сценарию. Пожалуй, настало мое время отправляться на поиски самосвала.
— Может быть, переночуешь у меня? К черту самосвал, но в эту пору на улицах небезопасно. Мало ли что…
— Ты, право, совсем замечтался. Жизнь – не роман, она намного скучнее. Да и жена вряд ли оценит полет твоей фантазии. Семейная ссора гораздо банальней ночных кровопролитий, но тоже весьма неприятна. До встречи, мистер Морган Робертсон…
Он ушел. Оставалось ждать. До завтра. Я лег спать. Спокойно. Как всегда.
Настало завтра. Он так и не позвонил. Что из того? Возможно, он занят, возможно, у него много дел. Очень важных дел… Так прошел день. И только на следующий я набрал номер его телефона. Чреду бесконечных гудков сменил заплаканный женский голос. В висках застучало. Я все же сумел спросить:
— Его сбил самосвал?
Она все же сумела ответить:
— Машина? С чего вы взяли? Он зашел в лифт вдвоем с женщиной… Уже дома, уже почти дома… Потом… Я не знаю, никто не знает, что произошло… Лифт стал между этажами, дверь открылась… — она зарыдала, глотая слезы, заговорила вновь. — Никто, никто не может объяснить, как все
произошло… Бедный, бедный, что сделалось с ним… Господи, я не могу, я…
Я не пытался утешить ее. Я не верю в силу слов, способных погасить горе. А в моих устах соболезнования и вовсе кощунство. В трубке слышался плач. Наконец она догадалась нажать на рычаг. Рыдания вновь сменили далекие гудки.