Творцы миров
Шрифт:
— Слушайте, а ведь Анютки давно нет. Заснула она там что ли?
— Давайте посмотрим.
— Ага, мы входим, а в это время как раз появляется суженый… И как схватит! — Анюта Светлая неожиданно положила руку на плечо Юли. Та завизжала.
— Я вам точно говорю, она там просто уснула, — продолжала гнуть свое Марина. — И вообще, я туда не пойду.
— Вот мы и посмотрим. А ты жди здесь, трусиха, — откликнулась Маша.
Девочки на цыпочках подкрались к темной кухне. Сквозь застекленную дверь виднелась фигура Анюты, озаренная неярким пламенем пары свечей. Девчонка не двигалась, ее взгляд был устремлен вдаль, в глубину зеркала.
—
— Притворяется. Услышала наши шаги и теперь строит из себя медиума.
— Вдруг она сейчас встречает ЕГО? Он идет по коридору…
— Ты что, слепая, Юлька? Посмотри – за спиной у нее никого. Он же не из зеркала выходит, а сзади подкрадывается.
— Разве? Все равно страшно.
Девчонки шушукались, не решаясь войти. Не желая прослыть трусихой, после недолгой заминки, Анюта отворила дверь. Подружки вошли в кухню. Сидящая за столом брюнетка даже не обернулась.
— Юля, ты чувствуешь? — прошептала Анюта Светлая. В какой-то миг обеим показалось, что холодное дуновение скользнуло по их лицам. Не отрывая взгляда от зеркала, Анюта Черная подняла правую руку:
— Тс-с-с-с… Идите сюда, девчонки… Что я вижу!
Заинтригованные такими речами, Юля и Анюта подошли к столу и, склонившись, заглянули через стеклянное окно в неведомый мир.
Резкий звук нарушил недолгое оцепенение — зеркало треснуло…
Марина расположилась за столом между двоюродной сестрой и соседом из восьмой квартиры. Перегнувшись через стол, девчонка пыталась подцепить вилкой одну из шпротин, возлежавших на тарелке в обрамлении петрушки и ломтиков лимона. Шпротина упорно ускользала от Марины, уж успевшей втихую отхлебнуть шампанского.
— Марина, куда запропастились твои подружки? — раздался голос матери. — Пойди и позови их. Пусть хотя бы чаю с нами выпьют.
Но звать никого не пришлось. В темном проеме распахнутой двери возникли три фигуры. Анюта Черная
сжимала в руке нож для разделки мяса, Юля – топор-молоточек, который в лучшие времена использовали при изготовлении отбивных, а вооружение Светлой Анюты из комнаты разглядеть было невозможно – она стояла за спинами подруг.
Разговоры за столом приумолкли. Никто не сомневался, что стал свидетелем и участником глупого девчоночьего розыгрыша, но болтать о пустяках внезапно расхотелось.
— Девочки, вы что? — голос Ланской-старшей прозвучал тревожно и резко. — Положите ножи на место. Это – неудачная шутка.
Анюта Светлая, стоявшая позади всех, незаметно потянулась к шнуру выключателя. Легкий щелчок и комната погрузилась в темноту. Теперь ее освещал лишь радостно переливающийся экран телевизора.
— Девочки, это уже не смешно!
Юная брюнетка, первая посмотревшая в зеркало, подошла к столу, взяла крайнюю, первую попавшуюся вилку и со скучающим видом вонзила ее в глаз матери Марины. Крик женщины послужил сигналом к началу резни. Оставив злополучную вилку, Анюта вновь схватилась нож. Кто-то из мужчин попытался удержать обезумевшую девчонку, но Юлин топор тут же глубоко вонзился в его руку. Хрустнула кость, кровь из перебитых вен хлынула в хрустальные бокалы…
Девочки действовали молниеносно и расчетливо. Несмотря на то, что за столом находилось трое мужчин, никто так и не сумел оказать им действенного сопротивления. Ножи с почти неуловимой быстротой мелькали в их руках, а точности и силе ударов могли бы позавидовать профессиональные убийцы.
Марина сползла с дивана и, съежившись комочком, забилась за кресло, стоявшее возле весело орущего телевизора. Не смея вздохнуть и отвернуться, она следила за происходящим.
Прошло секунд тридцать. Анюта Темная бросила в недоеденный винегрет отрезанное ухо и вытерла нож о скатерть. Анюта Светлая включила свет. Все трое подошли к сидевшей на полу Марине. Она осмелилась взглянуть в глаза убийц, но они были пустыми, незрячими, а в зрачках неистовой брюнетки ей даже почудился зеркальный блеск.
— Девочки, что с вами?! Что?!! Не молчите! Не смотрите на меня так! Не подходите ко мне!!! А-а-а!
Инициативой, как всегда, завладела Анюта Темная. Жестом приказав Марине замолчать, она заговорила. Голос ее звучал торжественно, но порой чувствовалось, что она не осознает смысл произносимых ею слов.
— Мы смотрели в зеркало, и зеркало забрало наши души. Мы – посланцы Зазеркалья. Отдай свою душу зеркалу, или – умри.
Юлька Савина тут же услужливо поднесла к Марининому лицу треснувшее зеркало. Марина невольно отшатнулась, увидев такие знакомые, со следами кошачьих царапин, с обломанным ногтем, с «рубиновым» перстеньком на безымянном пальце, руки Юли, теперь покрытые буро-красным лаком – человеческой кровью. Шершавый подлокотник кресла все теснее прижимался к шее Марины, она все глубже забивалась в щель между телевизором и креслом, а руки, держащие зеркальце, все тянулись к ней.
— Хорошо, хорошо, девочки. Я всюду посмотрю. Куда скажете. Сюда? Хорошо – значит сюда, девочки, миленькие… Я с удовольствием… В зеркало, так в зеркало. Только опусти топор, Анюта.
Марина, знавшая, что с сумасшедшими лучше не спорить, была готова безропотно выполнить и более сложное задание, нежели разглядывание треснувшего зеркала. Она надеялась, что после этого девчонки от нее отстанут, и может быть, ей удастся бежать. Марина Ланская подняла глаза… Отвести взгляд от собственного отражения ей не удалось. Зеркало приковало ее к своей бездонной глади. Она видела изуродованное расколотое отражение – свое, вдруг ставшее в одночасье чужим, пугающим, но по-прежнему донельзя похожим на нее. Марина видела эти чужие глаза, видела, как расширяются зрачки, как превращаются в черный коридор,
засасывающий всякую живую душу, как наливаются незрячие глаза зеркальным блеском…
— Теперь нас четверо. И до рассвета еще далеко. Смойте кровь с рук. Умойтесь, — скомандовала Анюта Темная.
Не прошло и четверти часа, как умытые, заново накрашенные и причесанные девочки уже толпились в прихожей, натягивая на себя сапоги и шубы. Ножи надежно скрывали широкие полы дубленок. Анюта Темная на минуту задержалась, решительно вошла в опустевшую кухню, взяла гитару и вместе со всеми вышла из квартиры. Не было ничего необычного в том, что на Старый Новый год четыре подружки отправляются в гости к соседям, друзьям, знакомым, знакомым знакомых…
— Мы заглянем в окна — туда, где горит свет, и придем на праздник тех, кто не спит, — словно заклинание повторяла шагавшая по пушистому снегу Анюта, а ее подружки в грозном безмолвии следовали за ней.
Подземка
В мире есть места, где собирается тьма,
места, отданные тем, кого мы называем
Безымянными, Древни и священными силами земли,
существовавшими еще до пришествия света,
силами мрака, разрушения, безумия…
Урсула Ле Гуин
«Гробницы Атуана»