Творец

Он стал Творцом познав судьбы оковы,

Скитаясь в бедуинских шалашах.

И в плоть, и в кровь впитав тогда основы,

Его судьба теперь в его руках.

Но кто он есть, когда в беде народы…

Как правду истин в множестве понять?

Свободы проросли на землях всходы,

И флаг Творца решил тогда принять.

И нес его в ночи, и спотыкаясь,

Не уронил полотнище

Вперед бежал из бездны вырываясь,

Все изменяя подвигом вокруг.

Мечты ушли, они не совершенны,

Их разум сам сплетал в единый миг.

То ручейком, то речкой перемены,

И что хотел он этого достиг.

Сам Бог-Творец создал вселенский разум,

И дал испить глоток добра, и зла.

Кто чистотою стал, а кто в заразу…

Испепелил себя и лишь зола,

Пусть принесет земле немного пользы.

И жизнь сама к себе не так добра.

Одни бегут, споткнувшись от свободы,

И Ева из Адамова ребра…

И в мыслях сада отцветают розы,

Дожди прибили жёлтые кусты.

И в радости, и в горе только слезы,

Исходным благолепием чисты.

И Бог один, и мы все дети,

Себя не можем мы понять.

И сколько зла… И сколько смерти…

Кто будет к разуму взывать?

Огней потухшие глазницы,

Дымятся впадины в глазах.

Мы за чертой… У той границы,

Нас ожидает только страх.

Влача при жизни свое эго,

Так беспощадно топчем жизнь.

И облака кричат, и небо,

И ветер бьет, – Остановись.

Искать в себе туман заблудший,

Что слез роняет чистоту.

Пенять на день… А день грядущий,

Вам раздвигает пустоту.

И мыслей свет… Рассвет надежды,

По горизонту стелет путь.

И там одежды белоснежны,

Ты только не посмей свернуть.

Горизонтами стелется мгла,

Там рассвет в бой вступает с закатом.

И сжигая живое дотла,

Гром промчит запоздалым раскатом.

Нарушая свою тишину,

Молчаливая, скромная правда,

Принимает чужую вину,

Уходя от счастливого завтра.

Море лживое плещет волной,

Омывая упавшие лица.

И отраву плеснув над водой,

Он забыл, что придётся напиться.

День и ночь неподвластное что-то,

Гасит звёзды, сжигает рассветы.

Осыпает дарами кого-то,

И вопросам меняет ответы.

И волной управляя стихия,

Разрушает земные законы.

И вращая железные крылья,

Вырывается суть из основы.

И печаль умываясь слезами,

Так завидует счастью… И время,

Уплывет без вод берегами,

Уважая себя… И не веря,

Что созвездием пламенной речи,

Разрушая границы простора.

И чадят жиром смазаны свечи,

Копать вьется другим для укора.

Простодушие душит за горло,

Вот и воздуха скоро не станет.

И назад отступая упорно,

Кто-то там его чем-то поманит.

Честолюбие рвется на волю,

Разорвать все пытается цепи.

А когда обманувшись собою,

Он винит… Были те, были эти.

Годы вскачь по песчаным барханам,

По земле где снега – это роскошь.

И несутся мечтами к туманам,

Пригубить недоступную похоть.

Мир изрезанный ранами… Болью,

Вся пронизана наша гордыня.

Кто же так управляет любовью?

Изменить это все нам отныне.

Постелить над дорогами сказок,

Обогреть незамерзшее лето.

Горький привкус, а мёд этот сладок,

Только света, побольше нам света.

И прозреют лежащие камни,

В предсказаниях будет живое.

Это мы изменили все сами,

Видишь небо опять голубое.

И уйдут за ветрами, и тучи,

Половодье смывая былое.

Одинокая тень у той кручи,

Сбросит в бездну коварное, злое.

Огни арабского заката,

И моря синь, и шум волны.

Как бедно жили здесь когда-то,

И перемены как видны.

Взмывая вверх над облаками,

Несётся дымкой синева.

Все сотворили здесь руками,

И будет так теперь века.

Погожих дней линяет скука,

Жизнь коротка и жизнь длинна.

Миг просквозит – опять разлука,

И где та новая страна?

Где также думают о людях,

Где власть ушла сама в народ.

И ближний ближнего полюбит,

И вышли все там из господ.

И если ночь нагонит тучи,

Огни сумеют обогреть.

Они душою так могучи,

Зачем же большего хотеть?