Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
– Ну что, Аван? – навис надо мной лысый, победно ухмыляясь и хватая меня за край камзола, намереваясь пренебречь рядом облупленных пуговиц и распахнуть его на моей груди. – Или, может, лучше называть тебя… Аванна?
Колин хрипло захохотал.
Это конец. Я сжалась, судорожно брыкаясь и хрипя. Еще мгновение и я буду разоблачена!
– Во имя всех шести богов, что здесь происходит? – раздалось позади, и я зарыдала. В пылу битвы и не понять: то ли счастья, то ли все-таки от страха.
Гастус резво выскочил из своей каюты.
– Ничего, капитан, – отмахнулся Дерг. – Разоблачаем пассажира!
На запитом лице Гастуса отразилась такая ярость, что мне почудилось, будто моряк сейчас пламя начнет изрыгать.
– Живо отпустили парня, – сквозь зубы процедил он, сверкая глазами.
– Кэп, – решил выступить Колин, прижимая меня к себе и стараясь пощупать все, до чего мог своей волосатой ручищей дотянуться, – мы вот совсем не уверены, что это парень.
– Да неужели? – картинно развел руками Гастус. – Думаете, я бы бабу на борт взял? Чокнулись совсем?
Я наконец вывернулась из тесных объятий Колина и отскочила подальше, с тревогой глядя на Гастуса. Если он узнает, что я женщина, меня точно выбросят за борт! И это, надо признать, будет не самое ужасное, что со мной могут тут сделать.
Я с отвращением поглядела на лысого, с жадностью пожирающего меня взглядом.
– А давайте проверим и разрешим спор, – предложил Дерг, вновь ринувшись на меня, вот только Гастусу эта идея по душе не пришлась.
– Аван племянник моего старого друга! – зарычал он, преградив путь лысому громиле. – И уж за то, что он парень, пусть нюня и слюнтяй, – моряк смерил меня, судорожно утирающую слезы, внимательным взглядом, – я ручаюсь, как за себя!
Дерг резко остановился, словно на невидимую стену налетел. Потер лысину.
– Эм-м, – нахмурился он. Кожа у него на лбу сложилась гармошкой. – Ну, тут, кажись, ошибочка вышла.
– Отвалите от парня, – повторил Гастус. – Его и без вас море наказывает. Скоро, как водоросль, зеленый будет.
– Да оставим, оставим, – буркнул Дерг и, махнув Колину, зашагал прочь.
Я же стояла, чуть дыша, и с благоговением глядела в широкую спину старого моряка.
– Не нарывайся на неприятности, – вдруг обернулся Гастус. – Через три дня мы тебя высадим, а до тех пор веди себя как мышь! Мне в команде склоки не нужны.
Сказав это, он резво зашагал прочь, нервно подергивая плечом.
«Он солгал! – открыла я рот. – Солгал, что я племянник Нолана. Но зачем?»
Я вновь подошла к перилам. Пусть Гастус большую часть времени жутко несдержанный и крикливый, человек он хороший. В том Нолан не ошибся.
Знать бы только, чем моряк так обязан господину Роджи, раз уж он, жертвуя своей репутацией, взял меня на борт и согласился подкинуть до Авэль. Наверняка что-то очень серьезное.
– Мальчик! Помоги-ка мне, – раздалось у меня за спиной.
Я с опаской обернулась и утерла остатки слез.
Пухленький юноша с длинными, собранными в хвост русыми волосами волок перед собой огромный чан, закопченный с боков. Подмышкой у него были зажаты плошки.
Я подошла и переняла грязную посуду. Пухляк поставил чан на пол и извлек из кармана деревянные ложки. Сунул их мне в карман камзола.
– Гастус велел взять тебя под крыло, так что иди за мной, – скомандовал он. – Будем посуду отмывать. А потом ужин готовить.
– Хорошо, – облегченно отозвалась я. Толстяк выглядел куда безобиднее Дерга и Колина.
– Мы же с тобой не знакомы еще, – заулыбался тот, и его лицо расплылось, словно блин на сковородке.
– Не знакомы, – согласилась я. – Мое имя Аван.
– А мое – Икар. Я кок «Рыбня».
Я чуть посуду из рук не выронила.
– Икар? – переспросила, всеми силами пытаясь не расхохотаться.
Нервное напряжение, вызванное потасовкой, кажется, начало отступать.
– Тебя зовут Икар?
Толстяк кивнул.
– Это кажется тебе смешным?
– Нет, нет! – замотала я головой, но тут же сморщилась и оперлась на перила борта. Вестибулярный аппарат снова дал сбой.
– Мутит? – заботливо поинтересовался Икар. – Ничего, с новичками бывает. Море так проверяет. Ты привыкнешь.
Спорить я не взялась, но зареклась плавать по морям Иппора без острой на то необходимости. А тем более, в компании малознакомых мужчин.
Нагнав кока, я вновь глупо заулыбалась. Если Икар из легенды моего мира был подобной комплекции, то напрасно все грешат на солнце, растопившее воск его самодельных крыльев.
Я едва слышно прыснула, скрыв смех приступом кашля, а пухляк знай себе шагал впереди. С невозмутимым видом волок чан и наверняка откровенно недоумевал, что вызвало у меня такой нездоровый приступ веселья.
Глава 19. Странный народ
Путь был длинным, но ела я совсем мало. Пока помогала коку кашеварить, и без того несколько раз выбегала на палубу, отчаянно прижимая руки ко рту. Так что к концу пути я была напрочь измучена тошнотой, исхудала, а лицо мое приобрело зеленовато-серый оттенок.
– Точно есть не будешь? – Икар подошел ко мне, сидящей на полу и привалившейся спиной к стене каюты Гастуса.
Я в ответ только помычала.
– Останешься здесь?
Снова мычание.
Кок поджал губы и побрел в трюм, покачиваясь из стороны в сторону, будто пингвин. А я прикрыла глаза и попыталась представить, что лежу в своей постели, а не качаюсь на волнах уже который день подряд.
На ночь в трюм я не спускалась: там Дерг и Колин. Проситься к Гастусу тоже не смела. Он и без того выручил меня уже дважды!