Твори бардак, мы здесь проездом!
Шрифт:
– Ни хрена себе, – озадаченно протянул Долбоносов. – Никогда бы не подумал, что в южной стране надо шубу покупать. Только где ж я столько денег найду, она ж поди столько стоит, что закачаешься!
– Тогда не гунди и бери пример со Льва Ивановича, – посоветовал Мельник.
– В смысле, – насторожился Вовка. – А Яшин здесь при чем?
– При том, друг мой ситный, что Лев Иванович, как настоящий семьянин везет домой не бирюльки-висюльки разные, а цветы! Видел, он в аэропорту в цветочной лавке их выбирал? Забавные такие, на корнях ампулки специальные присобачены, стоять будут долго, не завянут – объяснил Данила.
–
– Дурень ты, – лениво ответил Мельник. – Не знаешь еще, на что способна женщина, если подойти к ней с правильным подарком.
– Тоже мне, Казанова выискался! – неожиданно блеснул эрудицией Володька. – Женись сначала, а потом советы раздавай.
Данила отвернулся. Эх, опять его занесло. А на сердце «вот такой рубец», как говорил дед Митяй в «Любовь и голуби».
А вечером на базе вдруг пришлось задуматься над тем, что слова на самом деле могут материализовываться. Вот сболтнул в автобусе про детдом, чтобы прикрыть свои знания и, пожалуйста, мы идем к вам!
– Мельник! – стукнул кулаком в дверь кто-то из «бубликов» [33] – Тебя там у ворот спрашивают, подойди.
У ворот? Кому он мог вдруг понадобиться, да еще срочно? Неправильно это. Зина? На фиг, на фиг – Семенов точно свое обещание сдержит, загонит туда, куда Макар телят не гонял. К лешему такое «счастье». Не ходить? Не вариант. Лучше один раз порвать раз и навсегда, чтобы не тянулась эта бодяга.
33
«Бублик» – прозвище игрока дубля
Мельник окончательно уверился в принятом решении и направился к выходу. Дошел до въезда на территорию, миновал проходную и вышел на улицу. А там…здравствуй жопа – Новый Год! Привет из «славного» детдомовского прошлого: Булыжник, Леля и Плюша. А если по настоящему, без этих дурацких собачьих кличек, то Костик Каменев, Серега Ковальчик и Олеся Плешевня.
Костя, худой, вертлявый, как на шарнирах, подошел первым, радостно скалясь. Протянул худую, жилистую руку.
– Здорово, Мельник! Ишь, какой модный стал, да ребзя? – Угрюмый здоровяк Ковальчик – его младшая сестренка в детстве называла Леля, потому что «Сережа» не выговаривала, мрачно сплюнул. А Плюшка – созвучно оказалось с фамилией, – угодливо засмеялась, поддерживая шутку вожака.
Да, это я лоханулся, с запоздалым раскаянием подумал Данила. Накинул сдуру первое, что под руку подвернулось – клубный пиджак с вензелем «Динамо», который для команды пошили специально под зарубежные поездки. И теперь на фоне достаточно бедно одетых ребят, и в самом деле смотрелся вызывающе дорого.
– Что нужно? – Руку Булыжнику пожимать не стал. Они и в детдоме не дружили, с какой стати начинать сейчас. У этих гавриков вечно какие-то свои приблатненные мутки происходили. А Мельник на зону совсем не рвался.
– Ну, нет, так нет, – опустил руку Костик. А в глазах его мелькнул злой огонек. – Короче, Мельник, тема такая. Мы тебя в детдоме не трогали и ты жил спокойно. Так?
– Ты продолжай, продолжай, я слушаю, – равнодушно отозвался Данила. Нашел дурачка, соглашаться со сказанным. Не успеешь оглянуться, как тебя уже завиноватили
– Борзый самый? – лениво поинтересовался Леля. По традиции, в подобной стае он выступал в качестве мускулов. Булыжник – мозги. Ну а Плюша…догадайтесь с трех раз, как можно использовать девчонку? Приманка в мелком грабеже, бесплатная «давалка» в пьяном угаре воровского веселья, подлый удар ножиком в спину – по разному, в общем. – Кость, может ему по почкам пройтись слегка? Так, для вразумления.
– Не торопись, успеем, – криво улыбнулся Булыжник, не отрывая лихорадочно блестящих глаз от Данилы. Похоже, он самым тщательнейшим образом пытался отследить его реакции. Зазеваешься, дрогнешь, дашь слабину, и эта троица шакалов мгновенно кинется и с упоением втопчет в грязь. – Он же умный, всегда книжки читал, на уроках учителей слушал. Так?
– Тебе что нужно? Говори быстрее, у меня тренировка скоро. А тренер страсть как не любит, если кто-то опаздывает. Он тогда звереет и наказывает.
– Что ж, давай к делу. Значит, так. Как я сказал, раньше тебя никто не трогал. Поэтому, – худой палец уткнулся Даниле в грудь, – ты нам должен. У нас нынче проблемы возникли, так что…для начала, через час принесешь сотню. А потом, будешь каждый месяц отдавать нам пятьсот, нет, семьсот рублей! Усек?
Мельник от неожиданности рассмеялся. Что за комедь происходит? Это что, такой наивный чукотский рэкет? В это время, как он знал из рассказов одноклубников, у блатных действовало железное правило: артистов и спортсменов не трогать. Но, судя по всему, у этих клоунов просто нет другого выхода, и они решили ухватиться за соломинку. То есть, за него.
– Что ты ржешь, придурок? – визгливо закричала Плюша. – Мы знаем, где ты живешь. Что, хочешь ходить и оглядываться? Тащи бабки, живо!
– Театр абсурда, – покачал головой Данила. – А теперь слушайте меня внимательно. Буковка «Д», в которую ты тычешь своим грязным пальцем, означает принадлежность к обществу «Динамо». Кураторы у нас на Лубянке и Петровке 38 обитают. Что по этим адресам расположено, в курсе? По вашим не обезображенным интеллектом лицам вижу, что не все мозги еще пропили. Поэтому даю вам тридцать секунд, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни. Время пошло!
– Булыжник, теперь-то я могу ему врезать? – Леля демонстративно начал разминать свои огромные кулачища, а Плюша быстро сунула руку в маленькую дамскую сумочку, что болталась у нее на локте.
Данила не стал дожидаться, пока его начнут бить. Это только в глупых сказках надо ждать, пока тебя ударят и только потом защищаться. В жизни, если хочешь победить – бей первым. Как бы не пугал тебя уголовный кодекс на этот счет. Поэтому палец Булыжника Мельник сломал одним резким и быстрым движением. Потом плавно, словно выполняя крокету, обогнул взвывшего от боли придурка, и отработанным на тренировках движением точно пробил в пах растерявшемуся Леле. А Плюше, которая продолжала яростно дергать что-то из сумочки, Данила громко крикнул в лицо: «Бу!», – как в голливудских мультиках. Ну не марать же о нее руки, правда? И с удовольствием проводил глазами ломанувшуюся куда-то в придорожные кусты девчонку. И чего он их в детдоме опасался? Шпана подзаборная.