Твой друг. Сборник. Выпуск 2
Шрифт:
Василий Великанов
ЦЕПНОЙ ПЕС
Быль
В летний праздничный день Антонина Павловна пошла с годовалым сыном Колей в гости к брату, который жил на окраине города в собственном кирпичном доме, обнесенном высоким забором. Во дворе сидел на цепи грозный страж — громадный косматый пес Полкан. Он был такой свирепый, что даже из семьи никого не подпускал к себе, кроме своего хозяина Егора Павловича. Антонина Павловна подошла к массивной калитке, посредине которой была прибита цинковая пластина с изображением собачьей головы и предостережением, написанным черной краской: «Во дворе злая собака». Сидевший на руках у матери Коля потянулся
Антонина Павловна дернула кольцо, соединенное проволокой со звонком в доме. Почуяв чужих людей, пес высунул из конуры морду и хрипло зарычал, но услышав строгий голос хозяина, скрылся в своем убежище и притих.
Егор Павлович принял сестру в просторной горнице. Сытно, по-праздничному, пообедали, а потом стали чаевничать с вареньем и так заговорились о жизни, что не заметили, как маленький Коля исчез.
«Уж не уснул ли? — сказала Антонина Павловна. — В это время дома у него тихий час…»
Заглянула на кухню — нет. Пошла в сени, оттуда в сарай — и там нет. «Куда же он делся?» — встревожилась мать. Вышла с братом на волю и начала искать, окликать во дворе и в садике — ни голоса, ни следов. Антонина Павловна заголосила: «Его-ор, где же он?…» Заметив голую ножонку сына, торчавшую из собачьей конуры, вскрикнула: «Ах, батюшки…! Заел мальчонку…» Кинулась к конуре, но брат перехватил ее: «Куда ты, дурная, лезешь! Я сам…»
Перепуганная мать замерла на месте, а Егор Павлович подошел к конуре и заглянул в нее: прильнув головой к пушистому животу собаки и обхватив ручонками лапу, малютка преспокойно спал, а Полкан, не шевелясь, бодрствовал. Когда же Егор Павлович взялся за мальчика, чтобы вытащить его из конуры, пес глухо, угрожающе зарычал. Хозяин прицыкнул на него, и Полкан отстранился от ребенка так осторожно, словно опасался разбудить его.
Передавая сонного Колю матери, Егор Павлович сказал:
— Ну вот, целехонек твой сынок.
Ошеломленная Антонина Павловна прижала малыша к груди и заплакала от радости. А потом, оглядев его полненькое тело со всех сторон, проговорила:
— Вот чудо! Ни одной царапинки…
— Запомни, Тоня, — сказал наставительно брат, довольный исходом этого происшествия, — даже самые злые собаки не трогают малышей.
— А почему? — спросила недоумевающая сестра.
— Потому что пес нутром чует, что малыш не сделает ему зла, не причинит боли.
СО ВСЕГО СВЕТА
Сразу семь воспитанников таллинского электрика Юло Кивихалля получили дипломы спасателей утопающих. Все они… собаки породы ньюфаундленд. Эти животные размером с теленка отличаются большой силой, добродушием. Они — отличные пловцы, за что их часто называют водолазами.
— Ньюфаундлендов, — рассказывает Юло Кивихалль — можно за несколько месяцев выдрессировать в первоклассных спасателей. Они прекрасно ныряют, прыгают с любой высоты, способны бережно доставить на берег попавшего в беду. На помощь собаки приходят без специальной команды: им достаточно услышать крик утопающего.
Одна из собак — Ларри — снималась в кинокартине «Большие гонки».
Любители морских купаний, отдыхающие во Франции на побережье Атлантики и Средиземного моря, познакомились с новыми «сотрудниками» службы спасения на водах — большими черными собаками породы ньюфаундленд, или, как их называют, водолазами. Эти собаки внушительных размеров: высотой до 70 сантиметров и весом до 100 килограммов.
Ньюфаундленды легко
СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ ГОВОРЯТ: НЕТ — ЖЕСТОКОСТИ
Юрий Абдашев
КРОВЬ НА АСФАЛЬТЕ
Это было междуцарствие света и тьмы, то недолгое вечернее время, когда и фары включать еще рано и без них ехать как-то неуютно. Знакомое шоссе, ведущее от керченской переправы в глубь Кубани, выглядело пустынным, встречные машины попадались редко. И тут недалеко от поворота я увидел на асфальте какую-то странную неподвижную фигуру. Казалось, человек в белом присел прямо посреди дороги. Нога сама по себе соскользнула с педали акселератора и легла на тормоз.
Струя дальнего света от моей машины внезапно врезалась в сгущающиеся сумерки и высветила силуэт крупной белой собаки, застывшей над таким же белобрысым мертвым щенком, жертвой одной из многих тысяч дорожных трагедий. Я сбавил скорость и медленно объехал собаку. Она даже не пошевелилась, только проводила меня взглядом. Механизм самосохранения в ней был отключен начисто.
Я рискую показаться излишне сентиментальным, но глаза этой собаки, полные немого отчаяния, удивления и боли, преследовали меня до самого дома. Увы, это был взгляд матери! И какое в тот момент имело значение, что передо мной не представитель рода человеческого, а всего лишь обыкновенная беспородная дворняга.
Однажды невдалеке от поселка Горячий Ключ меня обогнала черная «Волга». В такое тихое воскресное утро спешить можно было только на отдых, к морю. Скорость у автомобиля была далеко за сто, хотя до поселка оставалось рукой подать. В этот момент через дорогу перебегала собачонка, невзрачная, коротконогая, со смешными пятнами, будто кто-то дунул на нее из пульверизатора. Там, на другой стороне шоссе, в тени деревьев приютилось несколько домиков. Пес уже был невдалеке от обочины, и водитель «Волги», не имея других помех на пути, одним легким движением руля мог без труда избежать наезда. Но в нем, видимо, проснулся «охотничий» азарт сродни звериному инстинкту, и вместо того, чтобы пропустить животное, он бросил машину вправо еще ближе к обочине. Пес сделал последнее усилие, пытаясь увернуться, но машина все-таки успела подцепить его, и он, как тряпичная игрушка, перевернувшись в воздухе, шлепнулся об асфальт и завертелся волчком.
Я остановился на обочине, и мы с женой подошли к собаке. Она оказалась еще живой, но была в глубоком шоке от контузии, боли и страха. На секунду я сам представил мчащиеся на меня полторы тонны ревущего металла мощностью в сто «лошадей», увидел прищуренные глаза водителя, торжествующую ухмылку на его губах, и мне стало страшно. Не за собаку, за нас — людей. Бешеная скорость, громадное преимущество в силе и собственная неуязвимость опьяняют неуравновешенных, черствых и слабых духом сильнее всякого алкоголя. И беда в том, что эту форму опьянения не способна выявить никакая реакция Рапопорта. Такой человек на дороге опасен для всех, поскольку свободно распоряжается тем, что принято называть источником повышенной опасности.