Твой Варвар

Берег Дана

— Не. Я всё! — допиваю сок и вытираюсь. И так, накупавшись на еду набросился будто неделю не ел.

— А я буду! — улыбается во всю. А я в тысячный раз засматриваюсь на эту ангельскую мимику, глаза, волосы, которые спутались, но всё равно идеальными остаются.

— Они там. — кивает. Точно. Вспоминаю про пончики, которые за спиной у меня лежат. Поворачиваюсь и достаю коробку з двумя огромными бубликами в глазури щедро искупанные. Протягиваю. Мила усаживается лотосом и длинными пальчиками изымает один.

— Точно не будешь? Я их обожаю! — облизывает губы, в предвкушении. Отказываюсь улыбнувшись

и на локти опускаюсь вдаль вглядываясь, еще пару минут и солнце садится будет, закат здесь закачаешься какой.

Шорты всё еще мокрые, но переодеваться не спешу — это оказался офигенный сдерживающий фактор. Она то сухая, переоделась сразу.

— До сих пор понять не могу. — возвращается к нашему разговору, — Как это? Прямо целый клуб? Целое помещение? И только твоё? — откусив кусок не унимается Мила.

— Ну да. Наше с Деном. — поправляю. — Сессию закрою и начнем ремонт. Будешь помогать? — всматриваюсь в изумленное то ли вкусом, то ли предложением лицо.

— Я? Помогать? — немного выше чем обычно спрашивает. — Ну да. Со вкусом у тебя всё в порядке. Да и еще одно, третье мнение нам точно не помешает.

— Это же по-настоящему всё! — звонко говорит и смотрит глаза округлив.

Кажется, только сейчас всерьез восприняла. Когда рассказывать начал, и предложил соками чокнуться, что вот сегодня, мы с Деном купили старый клуб, из которого планируем сделать лучшее место для отдыха местной молодежи, Мила хоть и обняла и поздравила, но как-то скупо отреагировала, я даже немного растерялся. А сейчас, судя по горящим глазам и завалам из вопросов всё же пронялась. В улыбке растекаюсь.

— Ну да. — ухмыляюсь. — По-настоящему… — И себе и ей отвечаю. Самому не до конца верится, что рассчитались наконец. Доки правда только завтра поедем оформлять, может тогда и осознаю.

С одной стороны — было дикое желание поделится этим с Милой, для меня это первое такое достижение в жизни. Столько нервов и сил было положено, хотелось элементарной похвалы, тем более от нее. Важно это было, чтобы увидела и узнала, что не только машины да гайки к ним крутить могу. А с другой — сомневался, что снова что-то пойдёт не так, и как я буду выглядеть потом, лузер-неудачник?! Или еще хуже: заливала крымский?!

Но её увидел, и не удержался, захотелось чтобы порадовалась за меня и со мной. И она блин радуется и хвалит. Снова бросается ко мне на шею, но уже сильнее и кажется на подольше. Перехватываю рукой и не удержавшись вместе заваливаемся на подстилку.

Она сверху нависает. Хищно улыбается. Глазами стреляет. Близко. Сантиметр между лицами. Хохочем недолго. Шатром из своих волос нас укрыла. Глаза и губы, всё что вижу, две Земли. Пальцем свободной руки убираю сначала волосы, потом шоколадное пятно над верхней губой, который гигантский пончик оставил, салфеток нет, облизываю. Сладкая.

На нее смотрю, уже совсем не смешно, уже обоим не до этого. Грудью на мне лежит. Отчётливо чувствую полоску нежной кожи, которую топ не скрывает. Руки так и зудят эти участки, гладкого шелка, больше сделать. Кожа к коже чтобы. Одергиваю себя. Ежесекундно. Обнимаю. Глажу ребра и спину. Пока она жаром своим нас обоих испепеляет, даже в противно-мокрых плавках становится жарко и тесно. Уверен, не будь я в них, она бы уже

вся на мне была, и даже не знаю чья именно это была бы инициатива. Страстная моя девочка. Умопомрачительная.

Сокращаю несчастные сантиметры между нами, сам головой приподымаюсь и ее к себе направляю. Нужна. Необходима. Отдых мой в ней. Кайф в ней. Спокойствие моё в ней. Лучшее во мне — в ней и с ней. Целую и понимаю, падаю в ту бездну с разбегу и готов не возвращаться. Никогда. Моя.

37

Мила

— Мила, где ты? — гремит отец в трубку. А я сердце бешеное унять пытаюсь. Губы вспухшие вытираю, будто он рядом и видит какая я, вся изнеженная и зацелованная. Неловко.

— Привет, пап. На Фиоленте. Я маме говорила. — стараюсь своим веселым голосом его не добрый перебить.

— Уже темнеет! Какой Фиолент, Мила! С кем ты там? — все так же грохочет.

— С другом я, — на Олега не смотрю специально, надо было сразу отойти, сейчас если сорвусь вообще не красиво будет. — Мы уже собираемся. Скоро буду! — конечно же он всё слышит, хоть папа и не кричит, но его бас слышен за километр.

— Мила! Пол часа! — кажись еще жестче режет, куда уж там.

— Ок, папуль. — отключаюсь. И на парня смотрю, который рядом совсем, на локти поднялся и смотрит, словно в ожидании вердикта. Плечи вскидываю и виновато губы поджимаю, что сказать, и так все понятно: мне семнадцать будет только через месяц. Новый город, новые люди вокруг… не без основательно злится, я понимаю, но стыд всё равно просачивается. Кто захочет с малолеткой связываться? Которую вот так родители по телефону отчитывают?! Зачем ему это?!

— Собираться будем?! — говорит подымаясь, и даже улыбается, уголком одним.

Такой он… волосы растрепала, губы искусала. Смотрю и млею.

— Да… — нехотя отвечаю. Это самый лучший вечер, свидание, пикник. Три в одном, и все впервые. Комбо.

Олег начинает собирать в пакет мусор, я — остальное. Становится ощутимо прохладнее, волны тоже обороты набирают и приятный ранее морской бриз — уже кажется обзавелся пробирающими иглами. Вспоминаю о джинсовке, достаю и кутаюсь в нее, она свободная и прикрывает даже попу в шортах. Так-то лучше.

Олег выпрямляется. Оглядывается вокруг как маяк. Ему тоже не легко, я всё видела и чувствовала. Вспоминаю, как случайно ногой задела, и снаружи — щеки гореть начинают, а внутри — фейерверки взрываются.

— Вроде бы всё забрали, — наконец меня глазами находит.

— Привезешь меня еще сюда? — наглею, и в невинном жесте ноги скрещиваю.

— Привезу, если хочешь. — за руку берет и чуть на себя дёргает.

— Хочу. — выдыхаю.

— Хоть каждый день. — снова вторгаемся в друг друга. Чувствую как по нему будто разряд еле ощутимый пробегает. Замечаю, как сильнее меня пальцами, что на талии, сжимает. Даже через плотную ткань джинсовки ощущаю. Я к нему максимально тянусь и приклеиваюсь, как тот паразит на акуле. Нравится дразнить, он реагирует — а я подливаю. И не позвони сейчас папа — кто знает, до чего бы сегодня всё дошло. Мне всё так нравится, что идеальней момента просто не придумаешь. Только вот Олег, хоть и трещит по швам, но гладит аккуратно и нежно, и дальше губ и шеи не лезет.