Твоя безумная фанатка
Шрифт:
– Свои красивые глазки оставьте для юных барышень, Макар. Подъём, мои хорошие, полы помоете после занятий. Только не собой. Лучше тряпкой, – Чудак со смешком поглядел на Нелли, которой, наконец, подарили возможность двигаться. – Дать тебе шляпку какую может?
– Лучше ружье, – яростно выдохнула через ноздри та, злобно давая поджопник Матвею, но тот, ожидая подобного, поймал её ногу в воздухе. Пришлось, прыгая одноногим зайчиком, ловить задравшуюся юбку.
– Как в младшем классе. Кого больше дёргают за косичку, в того и влюблён, – умилился учитель.
– У неё нет косичек, – заметил Бондарев.
– Так
– Она меня тогда пнет.
– Пну, – с готовностью подтвердила та. – И засуну кроссовок аккурат ему в задницу.
– А потом я тебе кое-что куда засуну, – пригрозил ей Матвей.
– Уже пробовал, забыл? В следующий раз не снотворное будет, а слабительное. В лошадиной дозе.
– Тебя когда-нибудь ремнём воспитывали?
– Я вас обоих сейчас ремнём воспитаю, – очки вернулись на законное место. Никитич грозно рыкнул. – К доске, оба. Отыгрывайте свои любовные игрища с пользой для остальных. И только попробуйте недодать нужный уровень. Оба потом месяц на выходных будете помогать волонтёрам в детском театре.
Класс. Делать нечего – пришлось тащиться на маленькую сценку. Из высоченной стопки бумаг на преподавательском столе были выужены нужные листы и вручены провинившимся: каждому по экземпляру.
– Клеопатра и Марк Антоний. Страница пять. С третьего абзаца.
– Коварная соблазнительница? – хихикнул Бондарев, пробежав глазами по тексту. – Это вот эта коварная соблазнительница, с татухой на моське? Кого она в таком виде может соблазнить? Учебник по русскому языку?
Пылаева злобно попыталась ещё разок его пнуть, но не рассчитала и отбила себе пальцы.
– А-а-а! – захныкала она, снова запрыгав на одной ноге и в отместку с размаху заряжая Бондареву по плечу кулаком. – А-а-а! – повторно захныкала она, нянча ушибленные костяшки.
– Хех, метод майора Пейна: сломать ногу, чтобы не болел палец, – назидательно закатил глаза тот.
– Пошёл в жопу.
– Очень поэтично, – вздохнул Чудик, включая электрический чайник. Практичный преподаватель по сценическому искусству давно облюбовал себе уголок у окна с чаем, кофе и угощениями. И красивыми подарочными бутылками с кое-чем покрепче. Так что в кабинете своём частенько оставался допоздна. – Начинаем. Мы все ждём в нетерпении.
Все? Судя по тому как лениво потягивался и сонно клевал носом народ, даже не обращая на них внимания, происходящее мало кого интересовало. Актёрам на сцене тоже было неохота вживаться в роль и изображать эмоции не по настроению, однако альтернативы не имелось. Никому не хотелось попасть на выходные в рабство Никитича.
Следующие пару часов Нелли проходила с клеймом на лбу и кривыми кошачьими усами, строя планы мести. А когда потратила весь обед, изведя флакон лака для волос и всю бутылочку ацетона, пытаясь отмыть послание хотя бы на лице, дошла до того уровня ненависти, в котором мысленно трижды расчленила Бондарева и расфасовала его тело по пакетам.
Фанатка, значит.
Ладно.
Хочешь фанатку, получай.
Чокнутую, невменяемую фанатку без тормозов. Сам напросился.
***
– Ты всё это время лгал. Ты использовал меня! Я была лишь средством для получения денег.
– Может сначала так и было, но ты правда княжна. Поверь мне…
– С чего вдруг? Ты с
– Стоп, стоп, стоп!!! Где чувства!? – в сотый раз орал на них Никитич. – Мне нужны чувства!!! Ты уже в него влюблена! Ты разочарована предательством, ты зла, но ты влюблена! А это что за Снежная Королева на минималках?
– Да влюблена я, влюблена! – злилась Пелька.
– Даже рядом не стояло. Я вижу презрение, ненависть, но не влюблённость! А ты чего такой довольный? – строгий зырк на Матвея. – Тебя это тоже касается, Макар! Ты не то, что не влюблён, ты её как будто боишься.
– Так я её и боюсь! Щас как ножик достанет из лифчика и пырнет ненароком, – уже даже не обращая внимания на коверкание его имени возмутился Матвей.
– Это я могу, – согласно закивала Пелька.
– А я могу вас обоих вышвырнуть из Академии быстрее, чем вы тявкнете "мяу". Среди нас троих бояться вы должны больше всего меня. Дубль!!!
– Да хоть десять. Не поможет, – буркнула Пылаева, возвращаясь на исходную позицию, которая по задумке потом будет украшена декорациями парижского театра.
– Что ты там сказала? – опасно прищурился Чудик.
– Говорю: будет сделано, сэр.
Матвей скорчил ей моську в стиле: подлиза. Та в ответ красноречиво почесала свой нос средним пальцем. Два дурака. И правда, ведут себя как первоклашки, но что смешнее всего, обоим нравились эти дурачества.
Что двигало Нелли понять было сложно: вероятно, она не любила оставаться в долгу, или же просто не могла стерпеть, когда последнее слово оставалось не за ней. Видимо из этих же соображений пару дней спустя притащила в комнату Матвея резиновую секс-куклу. Торжественно вручив подарочек со словами: "лучше её, чем меня", под хохот Тимура и ещё двух пацанов с потока, с которыми ребята не то, чтобы сдружились, но неплохо поладили на уровне "вечерком можно порубиться в подкидного", Пелька с гордым видом удалилась.
Кукла с лицом страшным, как кошмарный сон извращенцев теперь сидела у них в углу, приличия ради наряженная в топик и юбку, одолженную у Дины. Игрушка забавляла Бондарева. Как и сама Пылаева. Непредсказуемая, несдержанная, чуток сумасшедшая… Ну ладно, не чуток, но от этого лишь ещё больше занимающая.
Случай или же судьба, но это была та самая встряска, которой ему не хватало. Иначе ничего не было бы. Иначе бы он давно забил на странную девицу, банально не обращая внимания на её загоны. Однако сумасбродная девочка-хиппи, сама того не ведая, помогала ему отвлечься от прошлых отношений, закончившихся не очень красиво.
Благодаря почти ежедневному нахождению рядом друг с другом, репетициям по четыре раза в неделю, дурашливым разборкам и словесным пикировкам он не совершал опрометчивых поступков вроде бессмысленных звонков, глупых сообщений и спонтанных поездок туда, где его больше не ждали. Дина была права, когда говорила, что он тормознут в плане отношений.
Таков удел однолюбов – переживать разрыв тяжелее остальных, не умея забивать и переключаться. От этого не спасало даже любимое дело, семимильными шагами набирающая популярность группа и полное погружение в её раскрутку. Зато с Нелли, нежданно-негаданно, эгоистичная и любящая только себя (как обнаружилось в последствии) бывшая незаметно для самого Бондарева ушла на задний план.