Твоя чужая жизнь
Шрифт:
— Его убили шесть лет назад. Ты хотел отомстить. Я была против. Бог сам их накажет.
Произнеся это, женщина отложила альбом и уставилась куда-то в одной ей видимую точку. Юля, не решаясь тревожить её, осторожно взяла альбом и продолжила рассматривать. Кое-какие лица она узнавала по тем фотографиям, что ранее встречались на снимках, среди Колиных одноклассниц встретилась даже одна не слишком близкая знакомая. И в очередной раз перевернув страницу, Юля едва не выронила альбом. Перед её глазами юный Коля радостно подбадривал явно делавшую свои первые шаги малышку… в её комнате! Не здесь. А именно в той комнате, где она жила в принадлежавшей им с отцом огромной квартире на Рубинштейна. Мысли носились со скоростью ветра: «Это точна она… никаких сомнений. Даже ветка за окном, и все прочее тоже. Это значит… когда же это? Малышке сейчас девять, по словам Коли. Ему на фото около семнадцати… значит… лет восемь назад они жили в нашей квартире? А может, гостили у прежних владельцев?» — сама не понимая, зачем это делает, Юля пыталась найти другие объяснения Колиного пребывания в этом месте. «Что-то не так. Что-то не складывается…» И что-то очень неприятно тяготило душу, заставляя усомниться в чём-то… в ком-то близком. В голове всплыли слова Колиной мамы: его убили шесть лет назад. «Именно тогда отец получил повышение, вступив в должность председателя совета директоров одной из крупнейших российских компаний, и мы переехали в эту квартиру… И Коля его винил… Неужели — правда?»
— А чем… чем он занимался? — напрочь забыв о том, что решила больше не касаться больной темы, спросила Юля.
— Кто? — растерянно посмотрела на неё женщина.
— Отец.
— Он был председателем совета директоров одной компании. Держал большую часть акций, не позволяя никому взять контрольный пакет. Этим, наверное, кому-то и мешал, — вздохнула женщина.
Юле с каждым услышанным словом становилось всё хуже. Ладони неприятно увлажнились, на спине выступила холодная испарина, противными, вызывающими мурашки ручейками сбегающая вниз. «Этого не может быть! Он не мог!» Не догадывающаяся о внутренних мучениях Юли, женщина углубилась в воспоминания:
— Его застрелили на улице. Суд признал виновным какого-то принявшего психотропные препараты человека. Якобы, несчастный случай на почве психического расстройства подсудимого. Помню, как ты переживал. Твой друг нечаянно стал свидетелем этой сцены. Но и на том всё не кончилось. Следом появились кредиторы, о которых мы и понятия не имели. Оказалось, что практически все счета в банках пусты. Начались угрозы. А что я могла? Одна с двумя детьми. Да… ты, конечно, был уже большой. По крайней мере, сам был в этом уверен и потому рвался самостоятельно разыскать и наказать истинных виновных. А мне тем временем пришлось продать наш загородный дом… а вот же он, — женщина пролистала пару страниц, и увиденное словно ударило в глаза Юле. — А потом и квартиру. Они отняли всё, что мы с такой любовью обустраивали. Всё, что хранило память о нём…
Голос Колиной мамы ещё что-то говорил. Но Юля не слышала. Девушка мысленно выла, не в силах опровергнуть основанные на фактах выводы. После гибели Колиного папы её отец, как она считала, вполне заслуженно, долго трудясь, наконец-то завладел контрольным пакетом акций и возглавил совет директоров именно той компании. Совпадение? Таких совпадений не бывает. Тогда же у них появилась эта шикарная квартира и очаровательный дом на берегу залива. Дом, фото которого хранится в старом альбоме семьи, ютящейся в крохотной квартирке на окраине города. «Каково это было потерять всё? Любимого мужа, дом, квартиру, машины, деньги?» Юля с уважением глянула на сидящую рядом женщину.
«Она права. Не надо мстить, бог сам накажет. Вот и свела нас с Колей судьба на Невском и закинула в странную клинику. Это за грехи отца наказание — узнать истинное лицо самого любимого человека. Но почему страдаю я? Почему не он? Мне-то за что? Я его боготворила, дура наивная. Он был авторитетом! Кумиром! Который спокойно убил конкурента, обобрав его вдову и детей до нитки… Так что же такое я сама, если столь слепа? Ведь обратила же внимание на то, с какой любовью всё сделано в новой квартире и доме. Почему не заподозрила неладное? Проще было быть слепой и наивной, делая вид и даже веря в то, что всё хорошо…» Сейчас девушке хотелось бежать прочь от самой себя. Забыть всё.
Но деваться было некуда, маленькая квартирка не располагала к уединению. Сославшись на усталость, Юля упала на «свою» тахту и, уткнувшись лицом в подушку, долго лежала, пытаясь упорядочить лихорадочно метающиеся мысли. Но вскоре прилетел маленький ураган в виде симпатичной малышки, которая, казалось, готова была насмерть затискать тело давно пропавшего любимого старшего брата.
Миновало несколько дней, наполненных эмоциями, рассказами о прошлом и раздумьями. Нищета угнетала. Колина мать, оказывается, никогда не работала. Надо было зарабатывать деньги, но как? То, что хорошо знала Юля, без диплома, стажа и отзывов никому не было нужно. Коля же был прожжённым программером, подрабатывающим хакерством, а официально трудился то грузчиком, то сторожем. И то, и другое казалось неприемлемым. В отсутствии кормильца семье помогал какой-то сердобольный Колин друг, но далее оставаться на иждивении было нельзя. Вскоре Юля устроилась, пусть и за сущие копейки, администратором в интернет-кафе. Здесь же у неё появился первый дружок — помешанный на хакерстве, весьма беззлобный ботан, назвавшийся Вано, хотя по жизни был просто Ваней. Высокий худощавый парень в очках. Вид он имел всегда отутюженный, но при этом какой-то неряшливый, словно все вещи были с чужого плеча. В прошлой жизни Юля такого даже и не заметила бы.
— Вано, — обратилась как-то к нему Юля. — У меня брат за бугор свалил, а комп, куда не плюнь, так запаролен, что хрен вскроешь.
— Тащи, гляну, — понял суть просьбы ботан.
— А он у меня с собой, — выпалила Юля и галопом понеслась в подсобку.
Спустя час активного пыхтения Вано с азартным блеском в глазах подошёл к Юле.
— Колян, а ты не говорил, что твой братела такой прошарыш. Ничего стандартного. Самописная защита. Это сложнее и интереснее, но надо время. Дашь его мне домой? Как раз пару дней свободны. Помозгую.
— Бери, — не очень решительно согласилась Юля.
— А ты пока подумай, какие он мог пароли использовать? Ну… имена там, марки машин, даты, в общем, всё, на основе чего могли быть скомбинированы пароли и логины. На случай, если не вскрою, то сгенерю подбором.
— Это я тебе и так напишу, — отмахнулась Юля и, взяв листик, написала: месть, смерть, Николай, Коля, Настя… далее шли даты рождения его, сестры и гибели отца.
— Как-то мрачновато, — взглянув на список, произнёс ботан.
— Ну… как-то так.
Два дня тянулись медленно до невозможности. Юле хотелось позвонить, спросить, как успехи. Но если Вано сам не звонит, значит, и новостейнет.
Наконец-то ботан вышел на работу, и первым делом он вручил Юле какой-то список.
— Жаль, я с ним не знаком! — с несвойственной ему эмоциональностью воскликнул Вано. — Это ж надо таким фанатом быть! Если б не твои подсказки и не перебор, я бы ни в жизнь не вскрыл! Все проги — самописки, кроме стандартных и ещё одной. Но вот с ней-то он и прокололся. Она, помимо основных функций, пишет логи посещений и сохраняет в файл логины и пассы. Правда, дешифровка сложная, но с помощью гугла я это осилил. Тут, — он указал на листик, который Юля так и продолжала держать в руках, — перечень сайтов и программ, где он когда-либо логинился с момента установки проги. Там же я указал соответствующие логины и пароли. Есть некоторые пароли от чисто локальных папок, их пути и пассы там тоже есть.
— Вот уж спасибо, — искренне поблагодарила Юля, не зная, чем отплатить парню. — Я теперь в долгу у тебя.
— Да брось, чепуха это. За то удовольствие, что я получил, я тебе ещё приплатить должен. Ну и оригинал же… Пасс на вход в комп, правда, оказался мрачноват.
Юля посмотрела в распечатку, там и вправду первой строкой шёл пароль входа — MECTbзaCMEPTb и дата гибели отца. И вправду мрачновато. Видимо, Коля действительно помешан на идее мщения. Юле стало нестерпимо интересно увидеть всё изнутри. Чем жил этот человек, что искал и что нашёл? Ведь всё, что он пытался ей сказать раньше, пропадало втуне. Она его не желала слышать и не слышала. Что он конкретно нарыл о её отце? И почему не известил органы?