Твоя игра, мои правила
Шрифт:
— И да, и нет. — Вытерев слезы, продолжаю: — Понимаешь, я сама из Москвы, и брат мой тоже. Мы сюда приехали совершенно случайно, просто так сложились обстоятельства. А там, в столице, у нас совершенно другая жизнь. Я не хочу тебя сейчас пугать и не хочу прекращать с тобой дружбу, потому что у меня никогда не было настоящей подруги, которая со мной просто так.
— А были которые не просто так? — приподняв бровь и лукаво улыбаясь, пихает в бок.
— Были, — снова всхлипываю и вытираю слезы с лица. — Не много, но были. Я считала их подругами, не лучшими, но все же, а оказалось, что они суки двуличные, — прикусив губу, смотрю на Саньку, слегка прищурив взгляд. — А бери отпуск и гоу в столицу. Я покажу
— Не могу, — грустно усмехнувшись, Сашка спрыгивает со стола и начинает нервно трепать фартук. — Это слишком дорого, а у меня младший брат. Ему нужно дорогое лечение, поэтому все деньги уходят на лекарства. Прости, но, может быть, когда-нибудь в будущем… — И смотрит на меня с такой надеждой, что я не могу отказать и лишь довольно киваю, притягивая ее в свои объятия.
— В будущем так в будущем, — произношу тихо и успокаиваю ее легким поглаживанием по спине.
У самой улыбка расплывается на лице до неизмеримого размера, все-таки хорошо быть богачкой. Я точно знаю, что в этом городе оставлю не только свое разбитое сердце, но и осчастливленную семью, подарив жизнь мальчику.
Глава 35
Макс
Несколько дней не могу выкинуть ее из головы, что уже только ни делал, все без толку. Она, как пиявка, присосалась и, даже находясь на расстоянии, умудряется сосать из меня кровь, оставляя болезненные ожоги. Я не виделся с ней больше недели, Сашка сказала, что она тоже уволилась и укатила в Москву. Скатертью дорога. Надеюсь, что мажор тот — нормальный тип и не обидит ее. Хотя… сама виновата.
Стискиваю зубы до болезненного скрежета и продолжаю собирать сумку. Все же правильно я решил свалить в рейс как можно раньше. Море, оно как лекарство, как сильнодействующее обезболивающее. Оно всегда лечит мою боль, не позволяет углубиться в проблемы. Оно спасало меня на протяжении многих лет, спасет и в этот раз.
В последний раз оглядываю свою скромную однушку, проверяя, не забыл ли чего. Последнее время я чертовски рассеян, хочется, конечно, все свалить на погоду и ее нестабильность, да только не она всему виной. Мне впору винить девушка с ослепительной улыбкой и лукавым взглядом. Ту, что пустила корни в самом сердце.
— Алло? — принимаю звонок от мамы, попутно запихивая в сумку дополнительный блок зарядки.
— Ты заедешь? Нам надо поговорить, срочно! — звучит довольно безапелляционным тоном, и я автоматически сникаю. Увы, но маме в такой маленькой просьбе я просто не могу отказать, к тому же разговор серьезный. Скорее всего, снова запоет о том, что пора завязывать с морем. Видите ли, внуков она хочет. Не невестку, а внуков.
— Выезжаю, — сбрасываю звонок и покидаю квартиру.
Сумку закидываю в багажник машины, сам запрыгиваю в холодный салон. Включаю печку и покидаю двор, спеша к любимой маме. Так уж получилось, что воспитала она меня одна. Хотя есть отец, довольно-таки живой и богатый, черт возьми. Сейчас его империя стала еще больше, чем была раньше. И с каждым днем он все чаще ищет со мной встречи. Упертый баран никак не может понять, что меня в его жизни уже давно нет. Он сам отказался от нас с мамой.
Ненавижу его!
— Макс, как хорошо, что ты приехал пораньше, — щебечет у порога мама, когда я захожу в квартиру, где вовсю витает аромат сладкой выпечки.
Пока снимаю куртку и вешаю в небольшой шкаф в прихожей, успеваю заметить на ее лице нотки волнения. Нехилого такого волнения. Словно сумасшедшего размера волна атаковала.
— Мамуль, что случилось? — Уже на кухне обнимаю ее за плечи и поворачиваю лицом к себе.
— Он звонил, — произносит
— Я не хочу о нем говорить, ты же знаешь! — сжав кулаки, смотрю в окно, где со дня на день, возможно, начнут падать снежинки.
— Я хочу! — громко вскрикнув, тихо продолжает: — Хочу, чтобы ты знал правду.
— Какую правду, мам? Он тебе изменял! — рявкаю, в упор смотря на женщину, что меня родила и подняла на ноги практически одна.
Она же после развода даже на свидания ни с кем не ходила. Так и осталась одна. А еще каким-то чудом смеет защищать недопапашу. Ужас, да и только.
— Я знаю! — произносит спокойно, смотря на меня осмысленным взглядом. Странно, но именно этот ее взгляд не позволяет расслабиться. Мне почему-то кажется, что тут кроется подвох.
— Продолжай, — прошу, складывая руки в замок и ожидая исповеди матери.
— Начну с того, что твой отец никогда меня не любил. — Она усмехается, увидев мои брови, резко взлетевшие вверх от удивления. — Да, да. Именно не любил. Помню, я тогда только на первый курс поступила, а он уже на пятом был. Красивый, сильный, все девчонки по нему с ума сходили. А как он играл в футбол, до сих пор слышу визжащий стадион во время матчей его команды. Я любила его, а он никого. Гулял со многими, но никого не любил. Никогда. Его взгляд всегда был холодный и пустой. А я с ума сходила от любви, даже к гадалке ходила. Она сказала, что счастья с ним не будет. Но я же упертая, захотела — взяла. Конец учебного года, его одногруппники устраивали вечеринку, и я там тоже была. Тогда все случилось. А через два месяца я узнала, что у меня будешь ты. Помню, как плакала. Мне тогда страшно было, одна в большом городе, да еще и без родителей. Еще и восемнадцать лет всего-то. Но я нашла его, договорились встретиться. Рассказала все. Как любила его, как хотела быть с ним, что беременна. А он сказал, что не любит, но ребенка не оставит. Предложил фиктивный брак и крышу над головой. Я не стала отказываться. Он поступил как настоящий мужчина, не отправил на аборт. Он принял тебя, даже несмотря на то, что ты ребенок не от любимой женщины. А когда ты родился, когда он первый раз тебя увидел, еще совсем кроху, только тогда я увидела те самые теплые искорки в его глазах. Тогда он первый полюбил по-настоящему. Прости, что так получилось все. Я виновата во многом. И в том, что ты его ненавидишь, тоже виновата я.
Мы развелись, потому что он влюбился, как мальчишка. Впервые в тридцать лет полюбил. Ну а я, эгоистичная дрянь, которая не хотела его отпускать. Мы ругались, я угрожала, что не позволю с тобой видеться. Это я виновата, что ты не общаешься с отцом. Он звонил тебе и сейчас продолжает звонить. Вот еще, — на столе появляется золотая карта с моим именем. — Это он отдал тебе, когда мы развелись. Каждый месяц переводит крупную сумму денег, даже несмотря на то, что ты его ненавидишь, он продолжает тебя любить. Ты его сын, его плоть.
Я прошу тебя, Макс, ради себя, ради той девушки, которую ты тоже любишь, прости, но я видела вас вместе и понимаю, почему ты так грустишь. Она не из нашего круга, точнее, не из моего. Она из твоего круга. Также богата и прекрасна. Найди ее и помирись. И, пожалуйста, позвони отцу. Поговорите. Кстати, у тебя есть замечательные брат и сестра.
Мать замолкает и, прикрыв ладонями лицо, начинает громко рыдать. Я же тупо продолжаю сидеть на стуле и смотреть на карту, которая все это время была у нее. В голове сразу всплывают воспоминания о подработках, чтобы были хоть какие-то карманные деньги. Мне даже приходилось разгружать ночами вагоны, чтобы собрать необходимую сумму на получение Международного сертификата матроса со всеми вытекающими. А оказывается, все это время я мог жить припеваючи и не париться о бабках. Замечательно, млять.