Твоя навеки

Монтефиоре Санта

Мария высыпала игрушки перед Панчито, и тот завизжал от восторга.

Санти нашел Софию за чтением книги. Она сидела под деревом омбу, а ее лошадка стояла в тени, пощипывая травку. Воздух был насыщен влагой. Подняв глаза, София заметила, что черные тучи быстро затягивают горизонт. Когда она увидела, как к ней мчится Санти, она отложила книгу в сторону, и на ее лице появилось выжидающее выражение.

— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал он.

— Чего ты хочешь? — зло бросила она, тут же пожалев о своей грубости.

— Я пришел поговорить.

— О чем?

— Ну, мы ведь не можем продолжать в том

же духе, разве нет? — сказал он, присаживаясь рядом с ней.

— Я думаю, ты прав.

Они помолчали. София вспомнила его поцелуй, желая, чтобы он повторился снова.

— Тогда... — начала она.

— Я знаю, — прервал он ее, пытаясь найти подходящие слова.

— Я хотела, чтобы ты меня поцеловал.

— Ты уже говорила.

Он почувствовал, как на лбу выступил пот.

— Так почему ты уехал так быстро?

— Потому что, Софи, у нас не может быть близких отношений. Мы с тобой двоюродные брат и сестра. Что скажут наши родители?

Он опустил голову на руки, презирая себя за слабость. Он должен был просто сказать, что не испытывает к ней никаких чувств, кроме братской любви. Он должен был сказать о том, что их поступки могут иметь ужасные последствия.

— Какое мне дело до того, кто что скажет? Я никогда не обращала на это внимания. И кто выдаст нас?

Вдруг София поняла, что невозможное может осуществиться. Санти не сказал, что не любит ее. Он начал говорить о долге. Она обняла его и положила голову ему на плечо.

— Санти, я так давно люблю тебя!

Она вздохнула, испытывая радостное облегчение. Слова, которые она так часто произносила в своих мечтах, прозвучали как зов сердца. Он обнял ее, вдыхая запах ее волос. Они сидели, прижавшись друг к другу, слушая дыхание друг друга, и наслаждаясь «драгоценным настоящим». Куда же оно их приведет?

— Я пытался убедить себя, что мне все равно, — сказал он, радуясь тому, что ему было с кем поделиться.

— Но тебе не все равно.

— К сожалению, да, Софи, — произнес он, играя прядью ее волос. — Я так много о тебе думал, когда был в отъезде.

— Правда? — прошептала она, чувствуя, как кружится от счастья голова.

— Да, я не думал, что буду так тосковать — это стало неожиданностью для меня. Я не понимал природу своих чувств, но всегда беспокоился о тебе.

— Когда ты понял, что любишь меня? — застенчиво проговорила она.

— Когда поцеловал тебя. Я не понимал, почему меня так убила новость о том, что ты встречаешься с Роберто Лобито. Я не хотел слишком долго об этом думать, потому что боялся ответа, который мог найти.

— Я так удивилась, когда ты поцеловал меня.

Она засмеялась.

— Больше всех удивился я сам, уверяю тебя.

— Тебе было стыдно?

— Очень.

— Если бы ты поцеловал меня снова, то тебе снова было бы стыдно? — улыбнулась София.

— О, я не знаю, Софи. Это все так сложно.

— А я терпеть не могу, когда все идет как по маслу.

— Я знаю. Не знаю только одного — к чему приведет нас этот поцелуй.

— Я понимаю.

— Ты же дочь моего дяди, — вымолвил он.

— Ну и что? — легкомысленно заметила она. — Кому какое дело, если мы по-настоящему любим друг друга? Мы учимся жить настоящим. Разве не так?

— Ты права, Софи, — согласился он, и она заметила, каким серьезным он стал.

Она отстранилась, всматриваясь в его лицо. Он провел

своей огрубевшей рукой по ее щеке, шее и задержался на губах, погладив их подушечкой большого пальца. София пристально смотрела ему в глаза, а он искал ответа на мучившие его вопросы, словно сейчас должны были развеяться все сомнения или же, наоборот, поглотить его навсегда. Оставаясь глухим к доводам рассудка, он притянул ее к себе и страстно поцеловал. Она едва не задохнулась, словно невидимая рука толкнула ее под воду. София так часто представляла себе эту сцену, что, казалось, она не должна была ее удивить, однако София на миг едва не потеряла сознания, настолько пьянящими оказались ее ощущения. Это был не поцелуй Роберто Лобито, чье мастерство меркло перед великолепным Санти. Она вдруг смутилась. Но затем увидела в его глазах отражение собственной страсти. Только теперь она поняла истинный смысл рассказанной им в первый день после разлуки притче о «драгоценном настоящем». Он целовал ее в висок с такой нежностью, что ее тело словно качалось на волнах. Он ласкал ее пальцы, нежную кожу плеч. Она была заворожена его прикосновениями, дурманящим ароматом его кожи. Ни он, ни она не заметили приближения грозы. Темные тучи быстро собирались над ними. Поглощенные друг другом, Санти и София не видели ничего вокруг, пока первые тяжелые капли дождя не превратились в ливень, и им пришлось искать убежища под раскидистыми ветками волшебного дерева.

Глава 17

Следующие несколько дней прошли, как в счастливом сне. Жизнь на ранчо шла своим чередом. Но для Санти и Софии, которые с головой окунулись в мир запретных удовольствий, каждая украденная минута была священна. Оставаясь вдвоем, они торопливо целовали друг друга. Влюбленные пользовались любым удобным моментом, чтобы остаться наедине за закрытой дверью, в тени деревьев или в бассейне. Никогда до этого Санта-Каталина не была для них такой прекрасной и наполненой бьющей ключом энергией, как теперь.

С утра, оседлав лошадей, Санти и София исчезали в пыльной дали, чтобы под сенью дерева омбу встретить рассвет. Перемежая разговоры нежными поцелуями и ласками, они проводили вместе много часов, развлекаясь тем, что вырезали перочинным ножом Санти на толстых ветках свои инициалы и составляли секретные послания. Вскарабкавшись по стволу самого древнего в Аргентине дерева так высоко, как позволяла им смелость, они наблюдали за тем, как на полях, казавшихся сверху пестрым калейдоскопом, мирно пощипывают травку пони. Они следили за гаучо, как всегда одетыми в широкие брюки и подпоясанные ремнем с серебряными монетами. А вечерами, которые оба любили больше всего, они сидели на земле, вдыхая аромат трав и наслаждаясь величественной картиной заката.

Для Софии все было новым и наполненным радостью. Даже самое простое и незначительное дело, например, рассыпать крошки для птиц, вызывало у нее восторг. Она готова была петь о том, что Санти любит ее. София была опьянена своей любовью. Она волновалась о том, что вся их конспирация пойдет прахом и все заметят перемену в ней самой: она не ходила, а подпрыгивала, не говорила, а щебетала. Ее тело отзывалось каждой клеточкой на слово «люблю». Теперь она поняла, почему люди готовы на все ради близкого человека, даже на преступление.