Твоя случайная жертва и бонус
Шрифт:
Алекс подошел ко мне и вытер тряпкой разлитый кипяток, напоминая мне всем своим видом, насколько хорошо он ориентируется в моем доме.
– А ты нервничаешь. Почему?
Потому что уже семь, а я хочу в душ, хочу накраситься, хочу переодеться и сделать то, о чем мечтаю вот уже несколько недель, как одержимая.
– Я не спала сегодня ночью, и я выпила вчера лишнего. Алекс, ты или задавай вопросы по делу, или уходи. У меня планы на вечер.
Алекс стиснул челюсти, а потом все же спросил:
– Эта девочка, ты сказала, она нюхала кокс в туалете, и там ты видела ее в последний раз. В котором часу это было?
Я задумалась. Домой попала
– В четыре тридцать приблизительно.
– Это совпадает со временем смерти, которое поставил Берн. Ксю, кто после тебя заходил в туалет? Кого еще ты там видела?
Мне вспомнился Волин, прислонившийся к косяку двери, и по телу снова пошли мурашки от одного образа.
– Никто. Я никого не видела, – захотелось прикусить себе язык за вранье. Вот это что сейчас? Я выгораживаю его? Намеренно не говорю Алексу о своих подозрениях… – Вы получили разрешение на эксгумацию?
– Да. Завтра с утра вскроем могилы. Владелец этого клуба, Ксю, Иван Волин. Тот самый, чью визитку ты обронила у меня в машине. Ты с ним знакома?
– Нет, – ответила я и поставила чашки на круглый эмалированный столик. Села на стул, поджав под себя ноги. Пристальный взгляд Алекса заставил отпить кипяток. Обожгла язык и поморщилась
– А ведь ты врешь мне, – сказал Заславский и отпил свой кофе, – не знаю, почему, но врешь. Вы знакомы. На той вечеринке, где ты была вместе с Ли. Вы не могли не познакомиться, ведь это было в его доме.
Я медленно поставила чашку.
– Ты все же следишь за мной, Алекс. Ты все же считаешь, что имеешь на это право. Там было около пяти тысяч гостей, почему ты решил, что я могла познакомиться с хозяином лично? Зачем ты лезешь в мою жизнь?
– Не в твою жизнь. Иван Волин – один из главных подозреваемых, Кэт.
Я продолжила пить чай, только сильнее сжала чашку.
– Мы нарыли на него достаточно информации. У Иван Волин уголовное прошлое. Отсидка за умышленное убийство по малолетке, множественные аресты, наркотики. Нелегальный вывоз оружия, живой товар, наркотики.
Я усмехнулась и посмотрела Алексу в глаза.
– Вы это доказали? Вы можете предъявить хоть одно обвинение и посадить Волин за решетку?
– Не можем. У него обширные связи, лучшие адвокаты. Нам бы хоть одну зацепку, и я бы его прищучил.
Я поставила чашку на стол.
– Вот когда сможете, тогда и выдвинешь обвинения, Алекс.
Заславский покрутил чашку в руке и поставил рядом с моей.
– Я скучаю по тебе, Ксю. Каждый день скучаю. Каждую секунду.
Я резко встала из–за стола. Начинается. Точнее, никогда не кончается.
– Мы это уже обсудили столько раз, что каждый последующий вызывает у меня приступ тошноты, Алекс. Тебе пора. И мне тоже.
Я прошла мимо него, но тот схватил меня за локоть и дернул к себе.
– Хватит, Кэт. Ты наказала меня. Я сдаюсь. Что я должен сделать? Оставить работу? Бросить к твоим ногам значок, стать на колени и просить выйти за меня? Чего ты хочешь? Скажи, я сделаю.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я тихо сказала:
– Нет, Алекс. Я этого не хочу. Уже не хочу. Когда–то хотела, когда–то мне это было нужно. Посмотри на себя, Заславский. Кого ты пытаешься обмануть? Меня? Себя? Ты сдохнешь без этой работы, ты ею живешь, дышишь. А я не готова и не хочу выходить замуж и жить с твоей работой…ты зачахнешь без нее. Мы уже это проходили. Когда тебя отстранили на месяц, ты чуть не спился,
Его пальцы медленно разжались.
– Смирись. Я больше не люблю тебя, да и не любила, Ал. Если бы любила – я бы приняла твой выбор. Просто на том этапе жизни мы были нужны друг другу. А теперь наши пути разошлись. Мы всегда останемся близкими, но мы не станем любовниками больше никогда. Я не хочу тебя. Во мне нет бабочек, нет мурашек, нет страсти, Алекс. Ничего нет.
Он несколько раз кивнул, потом провел большим пальцем по моей щеке.
– Ты права…Веснушка. Ты права…только и тебя я тоже люблю. И что делать с этим, я не знаю, Ксю.
Он подхватил пальцем ключи от машины и вышел из кухни, а я, тяжело вздохнув, посмотрела на часы.
А вот и бабочки…вихрь. Тысячи бабочек внизу живота от одной мысли о нем.
ГЛАВА 16
– Я буду через полчаса. Наденьте то, что вам принесут.
Иван отключился, а я так и осталась смотреть на свое отражение в зеркало с сотовым в руках, не понимая, что это означает, пока в дверь не позвонили. На негнущихся ногах вышла в прихожую, словно по инерции, натянуто улыбнулась посыльному, расписалась. По привычке сунула руку за чаевыми, но паренек отрицательно качнул головой и, пританцовывая, пошел к лифту. Я закрыла дверь, сжимая коробки в дрожащих руках. Отнесла в гостинную и поставила на стол. Несколько секунд сидела напротив и смотрела на них, гипнотизируя, потом все же открыла первую, отложила крышку, и у меня перехватило дыхание. Медленно достала тонкое кружево с плотной подкладкой. Явно ручная работа. Приложила платье к себе и судорожно сглотнула. У вас бывает ощущение что вы, дотронувшись до вещи, точно знаете, что она стоит целое состояние? У меня было именно такое ощущение, хотя на коробке не было ни бирок, ни ценников, ничего. Но я могла с уверенностью сказать, что такая вещь мне не по карману. Более того, наверное, мне на нее не хватит и годичной зарплаты. Я достала тонкий полиэтиленовый пакет с нижним бельем. На дне коробки лежала записка, когда прочла ее, стало жарко.
«Здесь есть все необходимое, даже если вы посчитаете, что чего–то не хватает. Вы или наденете только это и спуститесь ко мне, или будем считать, что я ничего вам не предлагал и вы меня не знаете…И еще – оставьте волосы распущенными».
Вначале я не поняла, почему он так написал, и лишь потом до меня дошел смысл его слов. Потому что в коробке кроме платья, чулок, туфель на шпильке и кружевных подвязок ничего больше не было. Я прижала ладони к пылающим щекам.
Это был вызов. Мне оставалось принять его, или…проиграть игру, так и не начав играть.
Не понимала, как я решилась…как я вообще могла даже вообразить, что способна на такое. Но, тем не менее, я видела саму себя в прозрачном платье на голое тело, подкладка скрывала лишь грудь и бедра, а мои живот, спина, ноги – все просвечивало сквозь тонкое кружево, усыпанное очень мелкими камнями. Не блестками, а именно камнями, размером с булавочную головку. Черные чулки обтягивали ноги, а подвязка непривычно натирала кожу. От одного осознания, что на мне больше ничего нет все тело начинало дрожать и покрываться мурашками. Я чувствовала себя голой. И не важно, что на мне надето это шикарное платье…я–то знала, что под ним ничего нет. Расчесала волосы и оставила их распущенными. Щеки пылали и мне казалось, я сгорю.