Твоя случайная жертва и бонус

Соболева Ульяна

К зданию мэрии я приехала на такси с большим опозданием. Мне нужно было создать иллюзию, что я нахожусь в больнице. Я долго сидела с Варей и с Лешей, а потом сбежала оттуда с заднего хода, стащив медицинский халат и маску. К Лешиной бабушке я так и не дозвонилась, а поехать к ней пока не получалось. По моей просьбе врач сменил дежурящую у Леши медсестру, и теперь я была более или менее спокойна, что к мальчику хорошо относятся. Сегодня он даже мне улыбнулся. Говорить ему пока тяжело, и мы договорились, что через несколько дней вместе с бабушкой принесем ему альбом и фломастеры, он сможет нам рисовать. Я попросила Скалу съездить по адресу,

который мне дал врач, и узнать, что с бабушкой мальчика. А пока все мои мысли были заняты встречей с Но Неймом.

Я протиснулась сквозь толпу к первым рядам, отыскивая репортеров независимой газеты «Луч», где раньше работала Женька. Она договорилась, что они проведут меня к самой сцене. Увидела парня с камерой и полусолнцем на куртке с желтыми буквами на всю спину с хвостиком вьющихся волос, виднеющихся под бейсболкой. Кажется, Женя сказала, что его зовут Валера.

– Простите, вы Валера?

Опустил камеру и посмотрел на меня, чуть прищурив большие карие глаза, спрятанные под очками.

– Я. А ты Ксения?

Кивнула, а он протянул мне руку для пожатия.

– Женька предупредила, что ты придешь. На, держи куртку, без нее охрана не пропустит к сцене.

Вытащил из рюкзака такую же куртку, как у него, и протянул мне. Хорошо, что я не вырядилась в платье, как хотела изначально, а надела джинсы с футболкой. Натянула на себя куртку, в которую поместились бы еще две меня. Валера усмехнулся и надел мне на голову бейсболку.

– У нас договоренность с безопасниками и администрацией. Нам можно стоять там и там, – он показал мне на левый угол у сцены и место посередине, – остальное куплено конкурентами, так сказать. Ты Женькина родственница?

– Ну да, – подтвердила я и подумала о том, что посередине я точно всех увижу. Но там будет толкучка. Лучше стоять слева. Свободнее, даже ближе. Видно, кто выходит из-за кулис.

– Красивая. Телефончик дашь?

– Неа.

– Ясно. Она так и сказала. О, смотри, Сорокин вышел. Сейчас скажет о следующем участнике. Все, я снимаю. Сорян!

Он замолчал, и я выдохнула с облегчением. От волнения и предвкушения меня потряхивало. От этой авантюры зависело настолько много, что казалось, на кону вся моя жизнь и жизнь Вари. А ведь Но Нейм успел стать для меня намного большим, чем просто собеседник по смскам и виртуальный друг. Еще никогда я не была ни с кем настолько близка, как с ним, настолько раскрыта, откровенна. Мне казалось, что никто не поймет меня лучше, чем он, никто не почувствует мою боль, мой страх.

Я так много рассказала ему о себе за это время. О смерти отца и матери, обо всем… и о насильнике. О том, как годами не могла спать, как не могла встречаться с мужчинами. Он вытаскивал из меня эти рассказы о себе, при этом не спрашивая ни о чем, не надавливая и не заставляя. Каким-то чудесным образом мне хотелось ему говорить о своих страхах, о боли, о смерти. Может, потому что я его не видела или потому что понимала – ему от меня ничего не нужно. Только я изнутри, только то, что живет во мне самой. Но Нейм ни разу не намекнул на личную встречу и не нарушил мое пространство… И то, что я собиралась сделать сегодня – это нарушить его пространство. И я не знала, как это воспримет человек, который, как и я, жил, на вершине башни… Но, в отличие от меня, он не был маленькой испуганной Рапунцель, он был способен сжечь каждого, кто посягнул на его территорию и покой. Но я его не боялась.

Мы почти никогда не говорили

о Варе. Он только спросил, кто ее отец, и я увела разговор на другую тему, чтобы не лгать. Мне ужасно не хотелось лгать именно ему. Казалось, что это единственный человек, которому можно говорить правду. Но Нейм больше к этому вопросу не возвращался.

Самым страшным во всем этом были мои сомнения в том – нужно ли ему все это в реальности. Я прочла много статей о виртуальной переписке и близости людей через экран ноутбуков, планшетов и смартфонов. Насколько все это может быть несерьезно… Человек может казаться кем-то одним, а на самом деле это всего лишь очередная маска или актерская игра. И оппонента всецело устраивает вот эта связь без обязательств, от которой он в любой момент может уйти, закрыв аккаунт.

И… еще я не была уверена, что Но Нейм на самом деле отец Вари. Это мог быть просто человек с таким же «ник неймом» и аватаркой, не более. На сцену выходили певцы и певицы, киноактеры, давали интервью политики. Каждый из них озвучивал сумму, которую жертвовал в фонд «Дети будут жить», основатель которого пока что оставался в тени, и его имя не оглашалось, и бросал чек в стеклянный ящик в виде земного шара.

После выступления Филлипа Кирсанова и Анны Пугаевой зал аплодировал стоя, зрители утирали слезы, а я, с замиранием сердца, ожидала, когда объявят таинственного организатора благотворительного вечера.

Снова на сцену вышел Сорокин, он вел за руки мальчика и девочку.

– А сейчас перед вами выступят наши юные звезды. Как тебя зовут?

– Дима, – тихо сказал мальчик.

– А тебя?

– Рита. – бойко ответила девочка и улыбнулась. Ее лицо показали крупным планом на всех экранах.

– Дима и Рита еще в прошлом году нуждались в сложнейших операциях и лечении, которые было невозможно провести на территории нашей страны. Благодаря фонду «Дети будут жить» им провели срочные операции в Германии и в США, где дети продолжили получать уход и новейшие препараты для восстановления, но уже в этом году фонд вложил огромные средства в строительство медицинского детского центра, в котором следующей весной будут проводить такие же операции, как и за границей. Фонд так же гарантирует, что лечение смогут получать и дети из малоимущих семей, и сироты.

Пока он говорил, маленькие мальчик и девочка танцевали «ча-ча-ча» под восторженную поддержку зрителей.

– Учредитель фонда, главный директор, спонсор, Бог, можно сказать, в течение нескольких лет поставил на ноги более двух тысяч детей со сложными, даже смертельными диагнозами. Огромные средства были вложены в детскую психиатрию и реабилитационные центры для детей, пострадавших от домашнего насилия по всей стране. Благодаря аукционам и спонсируемым концертам…

Я осмотрелась по сторонам, заглянула в сотовый. Вздрогнула, пришла смс от Волина. Как он некстати всегда. Не даст и пару часов свободы.

– Ты там ночевать собралась?

– Да. Хочу остаться с Варей на ночь.

– Ты мне не лжешь?

– Не лгу. Ты можешь проверить…

Сблефовала и насторожилась, стало как-то не по себе. А ведь я, и правда, именно ему лгу постоянно. Но мне не стыдно. Ему тоже не стыдно покупать людей и шантажировать. Никогда не прощу ему мою Рапунцель, которую пришлось отдать только потому, что это чудовище ненавидит все живое вокруг.

– Хорошо. Спокойной ночи, Ксения. Думай обо мне.

– Я лучше буду думать о своей дочери.