Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне
Шрифт:
— Тогда неси пай-гоу, — распорядился принц, совершенно забыв, что должен играть роль гостя, равного остальным, а не отдавать распоряжения, как хозяин, — Сыграем все вместе.
Началась игра скучно. Все вели себя сдержанно. Но потом азарт захватил всех, даже Хеджин, которая тоже, как и все мужчины, стала смеяться и вскрикивать во время игры. Успех сопутствовал то одному, то другому игроку, так что в итоге все пришли к примерно одинаковым результатам. День подошёл к вполне мирному концу.
Уезжая, Его высочество наследный принц империи Когурё ХунЮн сказал Талталу:
— Я забуду сегодняшний день. И ты забудь. Мне давно не было так весело, как сегодня.
«Что сказал? В чём смысл?», — Талтал не понял. Скорее почувствовал, что Его высочество
Фразу эту слышал и Ловенсу. Вот он-то прекрасно понял принца. Только не понял, отказывался понимать, почему Его высочество так благоволит Талталу. Вот он, Ловенсу, уже десять лет верой и правдой служит Его высочеству, а он только в позапрошлом году приезжал посетить его родной дом, а к Талталу сам напросился уже на втором году знакомства. За что Талталу такая милость? А в последнем сражении? Ведь это он, Ловенсу, собственноручно взял в плен вождя тюрок, а Его высочество предпочёл не заметить подвиг своего давнего соратника. Все лавры победителя достались Талталу. А это представление, которые устроили эти названные брат с сестрой? Столько унижений Ловенсу не претерпевал с самого детства! Да за такое… А Его высочество только усмехался. Да ещё и прямо сказал, что доволен приёмом, и девчонку эту, Хеджин, велел не наказывать. Так кто после этого Его высочеству Талтал? На какую должность он его прочит? Ловенсу понадобилось десять лет, чтобы вскарабкаться на ту высоту, на которую Талтал взлетел за два года. И кто теперь Талтал для Ловенсу? Однозначно, враг!
ХунЮн думал о Хеджин. «Ведь готовая императрица!» Красивая, умная, воспитанная. Играет на музыкальных инструментах, поёт. Грамотная, что большая редкость среди женщин — ведь в пай-гоу не сыграешь, если не обучен счёту (чтобы проверить это, он и предложил всем вместе сыграть именно в эту игру). «Или готовый начальник охраны!», — развеселился ХунЮн, вспомнив, как Хеджин ловко обращалась с оружием.
ХунЮн думал о Талтале. Волевой, спокойный, уравновешенный, умный, немногословный. Смелый. В совершенстве владеет почти всеми видами оружия. Военный с головы до пят. Готовый главнокомандующий всех войск империи. В будущем, конечно. Возможно… Верный, преданный? Пока трудно сказать. Скорее — да, чем нет. Время покажет. Прямолинеен. Слишком правильный для гудящего от интриг императорского двора. Ум есть, а вот хитрости ни на фэнь24. Не то, что у Ловенсу, у которого хитрости в избытке. Готовый канцлер империи Когурё. Тоже в будущем, конечно. И тоже, возможно.
ХунЮн в своей оценке окружающих его людей, в своих решениях приближать кого-либо к своей особе или держать на расстоянии, руководствовался советами своего отца, императора ХёнКи25. Да благословит Его величество Небо! Да дарует Его величеству Будда долгих лет жизни! А отец говорил ХунЮну, что даже самый ничтожный человек может оказаться полезным, если правильно его использовать, знать, куда приложить то немногое, чем он обладает. И в чёрном есть белое. И в белом есть чёрное.
Потому и держал ХунЮн при себе хитреца и завистника Ловенсу. Потому и приближал к себе слишком прямолинейного и бесхитростного Талтала. Как дорогие жемчужины нанизывал на нить ожерелья своей власти своих людей. На которых когда-нибудь, когда завершится земной путь его отца, императора ХёнКи, и того призовёт к себе Небесный Император — Тяньди, он, ХунЮн, будет опираться, заменяя постепенно и медленно сенаторов так, чтобы они сами этого не замечали. И это была ещё одна мудрость, которой отец с ним поделился.
21 — в когурейской бытовой культуре существует культ еды. По мнению когурейцев, если
22 — так в Когурё называли менструации, что в переводе означает «дела месяца» или «лунные дела». А ещё говорили — «тётушка пришла» и «те самые дни».
23 — древний струнный щипковый музыкальный инструмент с длинным грифом и тремя струнами.
24 — самая мелкая монета Когурё. 1 цзяо = 10 фэнь, 1 юань = 100 фэнь.
25 — в переводе — «мудрый»
7
ВонШик очень обрадовался приезду сына. Ведь два года не виделись. Талтал возмужал, повзрослел, и отец решился заговорить с ним о том, что не отпускало мысли ВонШика последние несколько месяцев — о женитьбе сына. Доводы привёл те же, что и Талтал, когда выбирал себе награду за достижения на поле боя — судьба воина не предсказуема, чей-то меткий выстрел или ловкий удар в любой момент могут оборвать его жизнь. Только если Талтал мечтал просто увидеться с родными, то рассуждения отца шли гораздо дальше — выбрать жену, сыграть свадьбу, создать семью, родить ребёнка, чтобы не зачах, продолжился их род Ким26.
Талтал поразился сходству мыслей с отцовскими и согласился. Целый месяц отпуска впереди позволял и свадьбу сыграть, и, дай Будда, зачать ребёнка, поскольку отец уже и четырёх кандидаток в жёны Талталу подобрал. Тому оставалось только выбрать среди них.
День возвращения дяди, Хеджин провела в своей комнате. Выходила, только когда её звали. И каждый раз дрожала от мысли, что за этим последует. Но день прошёл, а наказания так и не было. Дядя даже заботливо поинтересовался — не заболела ли она, удивившись, какая сегодня тихая его обычно непоседливая дочь.
Хеджин коротко взглянула на брата — Талтал с застывшим лицом смотрел в сторону. «Он ничего не сказал дяде!», — обрадовалась Хеджин. Чтобы удостовериться в своей догадке, подступила с расспросами к Ёне. Тот, не глядя ей в глаза и переминаясь с ноги на ногу, пробормотал, что, мол, гости были, приёмом остались довольны, вкусно поели-попили, музыку послушали, в игры поиграли, уехали. А больше ничего и не было.
И к Хеджин вернулось её жизнерадостное настроение. Если бы ещё улучить момент, чтобы поблагодарить Талтала. Но момент никак не подворачивался. Брат то о чем-то важном подолгу разговаривал с отцом, то занимался чтением и просил его не беспокоить, то упражнялся во дворе с цзянем и копьём. Хеджин поняла, что он ещё сердит на неё, и потому сам создаёт препятствия для их общения. Ну, ничего! Когда-нибудь же он её простит! Не будет же дуться весь месяц отпуска. Только вот потренироваться вместе с ним у неё уже никогда не будет возможности… Эх!
Талтал видел, как сестрёнка целый день дрожала от страха. Ничего! Пусть помучается! Это лишь малая доля того наказания, что она заслуживает. И на то, что весёлость её вернулась, обратил внимание. И попытки подойти к нему, поговорить, и жадные взгляды Хеджин на его занятия с оружием тоже заметил. Жалко её стало. Может, ей хватит этого урока? Не будет же он делать вид, что сердится на неё, весь отпуск? Да и поделиться с сестрой теми важными изменениями, которые вскоре предстоят ему в жизни, очень хотелось.