Ты боишься темноты?
Шрифт:
– Он послал за нами машину. Через полчаса мы уедем.
Келли еще раз окинула взглядом комнату.
– Ничего не скажешь, трудненько будет с этим расставаться!
– Наверное, это ужасно странно, – задумчиво выговорила Дайана.
– Что именно?
– Начать новую жизнь без Ричарда. Не представляю, как...
– В таком случае не живите, – отрезала Келли.
Не донимайте меня, леди, иначе я не выдержу. Я даже думать об этом не могу. Марк был всем для меня. Моим единственным якорем в этом мире.
Дайана
Келли села на кровать спиной к Дайане. Сжала кулаки, борясь с поднявшейся волной боли, и прошлое неумолимо захватило ее.
Они с Марком шли вдоль Левого берега, болтали обо всем и ни о чем, и Келли сознавала, что ей никогда еще не было так просто и спокойно с незнакомым человеком.
– На завтрашний вечер назначено открытие галереи, и если хотите...
– Простите, Келли, завтра я занят.
Келли ощутила неожиданный укол ревности.
– Очередное свидание? – осведомилась она, стараясь не показать вида, как уязвлена.
– Нет-нет. Я иду один. Это банкет... – пояснил он и, заметив выражение лица Келли, быстро поправился: – То есть... будут одни ученые. Вам это скучно.
– Неужели?
– Боюсь, что так. Заумные беседы, слова, которых вы, возможно, никогда не слышали, и...
– Я слышала все слова на свете, – оскорбленно бросила Келли. – Почему бы вам не попытаться?
– Но я не думаю...
– Я уже большая девочка. Валяйте.
– Хорошо, – вздохнул он. – Анатрипсология... малакостракология... анероидограф...
– А... – пролепетала застигнутая врасплох Келли. – Такие слова!
– Так и знал, что вам это неинтересно. Я...
– Ошибаетесь. Интересно.
Потому что интересно тебе.
Банкет устраивался в отеле «Принц Галльский» и оказался весьма роскошным. В бальном зале собралось триста человек, и среди них – самые влиятельные люди Франции. Одним из гостей за передним столом, где сидели Келли и Марк, был симпатичный мужчина средних лет, представившийся как друг Марка.
– Я Сэм Мидоуз. Много слышал о вас.
– А я – о вас, – улыбнулась Келли. – Марк утверждает, что вы его наставник и лучший друг.
Сэм улыбнулся:
– Для меня огромная честь быть его другом. Марк – необыкновенный человек. Мы долгое время работаем вместе. Он самый преданный...
Марк покраснел от смущения.
– Не хотите вина? – вмешался он.
На сцене появился ведущий, и начались речи. Марк был прав: Келли быстро соскучилась. Предстояла раздача премий за научные открытия, и, на слух Келли, ораторы с таким же успехом могли говорить на суахили. Но, наблюдая за оживленным лицом Марка, она радовалась, что решила пойти.
Когда последние тарелки убрали, на сцене появился президент Французской академии
Поэтому и старался отговорить меня прийти.
Марк неловко поднялся и пошел к сцене под дружные аплодисменты собравшихся.
– Он и словом не обмолвился, – пожаловалась она Сэму.
– Марк в своем репертуаре, – усмехнулся тот. – А знаете, он безумно в вас влюблен. Хочет жениться. – И, помедлив, многозначительно добавил: – Надеюсь, он не разочаруется.
И Келли вдруг стало стыдно.
Не могу я выйти за Марка. Он мой лучший друг, но я не влюблена в него. Что же я делаю? Я не хотела ранить его. Значит, нам лучше перестать встречаться. Я никогда не дам мужчине того, что он вправе ожидать от женщины. Но как же мне сказать...
– Вы что, совсем меня не слушаете?!
Рассерженный голос Дайаны вернул Келли на землю. Шикарный бальный зал исчез, и она вновь оказалась в клетушке отеля с женщиной, о встрече с которой горько жалела.
– Что вы сказали?
– Таннер Кингсли сказал, что через полчаса за нами кто-то приедет.
– Да, вы говорили. И что?
– Он не спросил, где мы.
– Возможно, считает, что мы все еще в вашей квартире.
– Нет, я объяснила, что мы в бегах.
Обе растерянно помолчали. Губы Келли сложились в длинное немое «О-ой!».
Потом они повернулись и одновременно взглянули на часы.
Портье-китаец поднял глаза на Флинта, входившего в вестибюль отеля.
– Чем могу помочь? – спросил он, улыбаясь.
– Моя жена и ее подруга только что въехали сюда. Моя жена – блондинка. Ее подруга – горячая черненькая цыпочка. В каком они номере?
– В десятом. Но, боюсь, я не могу вас впустить. Сначала позво...
Флинт поднял пистолет «Ругер» сорок пятого калибра с навинченным глушителем и влепил пулю в лоб портье. Потом засунул тело под стойку и, не пряча пистолет, пошел по коридору. Добравшись до десятого номера, он отступил, рванулся вперед, вышиб плечом дверь и вломился в комнату.
Там никого не было, но из-за закрытой двери ванной комнаты доносился шум воды. Флинт быстро распахнул дверь. Душ был включен на полную мощность. Задернутые занавески тихо колыхались. Флинт изрешетил занавески четырьмя выстрелами, подождал и раздвинул пластик.
Ванна была пуста.
Успевшие уйти до приезда убийцы женщины сидели в закусочной на другой стороне улицы и видели, как у отеля остановился микроавтобус, из которого вышел громила с изуродованным лицом.