Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
Вместо этого я обнаружила, что жду.
Мэддокс прошел мимо меня, не сказав ни слова и не бросив мимолетного взгляда. Он не столкнулся со мной, не дернул меня за волосы, не бросил мне одну из своих раздражающих ухмылок. Ничего.
Я моргнула, сбитая с толку собственными смешанными чувствами.
Мне было все равно. Мне все равно.
Любой другой порядочный человек проигнорировал бы Мэддокса и пошел бы дальше — возможно, он был бы благодарен за еще один мирный день.
А я?
Я поймала себя на том, что следую за ним.
О,
Возможно, дело было в том, что сегодня я была готова к нему. Последние несколько недель Мэддокс был постоянной занозой в моей заднице, и, как бы мне ни было неприятно это признавать, я привыкла к тому, что он был придурком. Словесные перепалки и розыгрыши стали частью моей ежедневной рутины, и почему-то я была разочарована тем, что Мэддокс не был в таком же настроении.
— Ты глупая, — пробормотала я себе под нос, следуя за Мэддоксом всего в нескольких шагах от него. — Глупая, глупая, глупая.
Вернись. Уходи. Сейчас.
Видите ли, у Лилы есть две стороны. Равнодушная сторона и заинтригованная Лила — я сейчас была последней.
Что-то в Мэддоксе сегодня было другим, что-то, что меня заинтриговало. Мне всегда нравились головоломки, а Мэддокс Коултер был очень сложной головоломкой.
Мэддокс остановился у своего шкафчика и небрежно сунул туда свои книги. Его раздражение было очевидным, и он даже не пытался его скрыть. Неудивительно, что все держались от него на расстоянии. Студенты уставились на него, но быстро отпрянули, когда он направил на них свои хмурые взгляды.
Я тоже должна была держаться на расстоянии. Проигнорировать его и уйти.
Но, видимо, мне нравилось играть с огнем и раздвигать границы. Мэддокс и я играли в перетягивание каната. Между нами была ежедневная битва.
Остановившись всего в футе от него, я прислонилась плечом к шкафчику рядом с Мэддоксом.
— Неделя акул? — заметила я с ухмылкой.
Он не удостоил меня взглядом, но его губы сжались в жесткую линию, а челюсть напряглась. Голубые глаза Мэддокса потемнели, но в остальном он меня игнорировал. Хмурое выражение его лица было пугающим, и от этого мне только захотелось нажать на его кнопки.
— Месячные напали на тебя сегодня?
Он выдохнул, прежде чем захлопнуть свой шкафчик. Его костяшки были красными и в синяках. Раны на Мэддоксе только сделали его более жестоким… и слегка сломленным.
Может, поэтому он меня и заинтересовал.
Моя бабушка всегда говорила, что я мастерица. С самого детства я всегда подбирала бездомных кошек и раненых птиц. Наш дом был крошечным зоопарком для всех моих маленьких друзей.
Жаль, что Мэддокс Коултер не был другом.
Он был моим заклятым врагом, и я не хотела его исправлять, неоднократно повторяла я себе.
— Что ты хочешь? — спросил он низким и твердым голосом. Дрожь пробежала по моей спине, и я выпрямилась, скрывая очевидное влияние, которое он оказал на меня и мое тело.
— Просто интересно, нужен ли тебе тампон. Или у тебя уже есть один, засунутый в задницу? Поэтому
— Черт возьми, — проворчал Мэддокс.
— Ах. Определенно неделя акул. — Я ждала, что он сорвется, но он только стиснул зубы, да так сильно, что я удивилась, как его челюсть не треснула под давлением. — Все нормально, со временем ты привыкнешь ко всем этим беспорядочным гормонам. Если тебе нужен совет, как с этим справиться, я могу сделать для тебя PowerPoint.
— Не в настроении для твоих шуток, Гарсия.
— Тебе нравятся мои шутки.
Мой желудок сжался, когда его грудь загрохотала с низким рычанием.
— Прочь с дороги.
Он попытался пройти мимо меня, но мне это не удалось. Возможно, это было любопытство или упрямство, но я не была готова к тому, что он уйдет.
Я встала на его пути. Мэддокс расправил свои широкие плечи, выпрямившись, и его глаза сузились, глядя на меня.
— Двигайся. — В его голосе прозвучало предупреждение, но я предпочла проигнорировать его.
— Ты в порядке? — спросила я, прежде чем успела остановиться.
Я сказала себе, что не волнуюсь и не волнуюсь, но все же… вопрос выскочил прежде, чем я его обдумала.
Мэддокс наклонился ко мне, приближая наши лица и тесня меня. Я теребила лямки школьной сумки, удерживая себя на месте и отказываясь отступать. Он не запугал меня.
— Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что тебе не все равно, Гарсия. — У меня перехватило дыхание, когда наши взгляды встретились. Он задержал меня на этом моменте, прежде чем одарил сардонической улыбкой. — Что? Наконец-то решила сесть на мой член? Я могу сделать для тебя исключение. Я расскажу тебе все о своем дне, если ты пустишь меня в свою кис…
— Знаешь, две минуты назад мне было действительно не все равно. Но ничего, я беру все обратно сейчас. Ты все еще придурок, Коултер.
Мэддокс отстранился, снова выпрямляясь во весь рост.
— Всегда был, всегда буду. Запомни это, Сладкая Щечка. Никакая киска не приручит меня, и уж точно не твоя.
Хорошо. Господи.
Желание шлепнуть его было сильным, и желание дать пощечину мне за то, что я была достаточно глупа, чтобы заботиться об этом, было сильным.
Я пришла к очень важному выводу: я предпочла молчание Мэддокса. Почему я вообще пыталась заставить его говорить? В тот момент, когда он открыл рот, я поняла, почему я презирала его. Он был мудаком, насквозь.
Я порылась в своей сумке и достала два очень важных предмета, сунув их ему в руки. Его темные брови сдвинулись в замешательстве.
— Тампоны и шоколад, — объяснила я с фальшивой улыбкой. — Пожалуйста. Хорошего дня, Мэддокс.
Я оттолкнулась от него, и незадолго до того, как я ушла, его губы дернулись.
Я только что заставила Мэддокса Коултера улыбнуться?
***
— Ты можешь перестать преследовать меня? — Я сделала паузу, а затем быстро повернулась на каблуках. Мэддокс вовремя спохватился и остановился, чтобы не столкнуться со мной.