Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
— Я даже не помню твоего имени.
Она вздохнула, ее рука в шоке полетела к груди. Слишком драматичная. Это не была какая-то чертова мыльная опера.
Пульсирующая головная боль мешала сосредоточиться, поэтому я несколько раз моргнул, пытаясь прочистить затуманенное зрение. Сколько я выпил? Я не мог вспомнить ни хрена.
— Две минуты, — рявкнул я, прежде чем уйти. Дверь в ванную закрылась за мной, вставив замок на место, на случай, если кому-то из них придет в голову глупая идея присоединиться ко мне.
Помочившись, я вышел из ванной и увидел, что Блонди ушла, но ее «подруга» все еще была здесь. Черные волосы, экзотическая загорелая кожа и карие глаза, она выглядела так, словно только что вышла из журнала.
И эти шоколадно-карие глаза слишком напоминали мне Лилу.
— Меня зовут Тэмми, — представилась она, задыхаясь, с сильным британским акцентом. — Я имею в виду, вчера вечером ты не спросил наших имен.
Это было потому, что мне не нужно было знать ее имя, чтобы трахнуть ее. Безымянная и безликая. До нее было бесчисленное множество женщин; она была просто еще одной. Я, вероятно, тоже был просто еще одним мужчиной в ее списке.
На ней были только ее скудные трусики и лифчик, ее большие сиськи практически вываливались наружу. Любой мужчина не торопился бы с ее телом, но я не был таким мужчиной.
Тэмми неторопливо подошла ко мне, остановившись в дюйме от меня. Ее сиськи коснулись моей груди, и она провела ладонью по моему животу, скользя вниз к моему члену. Она взяла меня в свою теплую руку, потирая мои боксеры.
— Давай, малыш. Не будь таким. Я думала, ты сказал, что мы можем заниматься всю ночь. Мы только начали. Теперь, когда Дженна ушла, остались только мы.
Мое терпение было на исходе, и я сорвался, грубо схватив ее за руку и потянув к двери. По пути я схватил ее черное платье с дивана и выбросил за дверь.
Ее лицо было замаскировано яростью, губы приоткрылись, вероятно, чтобы проклясть меня, но я захлопнул дверь, прежде чем она начала разъяренную тираду. Какая типичная сцена.
Да, я был мудаком.
Но, черт возьми, у меня сейчас не было сил заниматься такими девушками, как она.
Я рухнул на кровать, голова все еще пульсировала.
Сон наступил через минуту, но это не был сон красоты.
— Беги и прячься. Я досчитаю до двадцати, прежде чем пойду искать тебя, — сказала мне Нала, хихикая. Мы играли в прятки. Это была моя любимая игра с Налой, потому что я был умным, а она никогда не могла найти меня.
Мама сказала, что я самый умный.
Вот почему я всегда выигрывал наши игры.
Нала начала считать, а я побежал в подвал. Она не нашла бы меня там. Я должен был найти идеальное укрытие. Наш дом был огромен, и в нем можно было спрятаться, но Нала уже знала почти все из них. Мы дружили несколько
Шкаф!
Я закрыл за собой дверь и прокрался под полку. Идеальное место. Я собирался снова выиграть. Мама показала мне это место, когда мы играли в прошлый раз.
Я ждал, ждал… и ждал, пока Нала найдет меня.
Должно быть, это было давно, потому что мои колени начали болеть из-за того, что я слишком долго оставался в одном и том же положении.
Я выполз из-под своего укрытия и пошел к двери.
Мое сердце замерло, когда дверь не поддалась.
Я потянул сильнее.
Она не открылась.
— Мама, — позвал я, но потом понял…
Моих родителей не было дома. Папа сказал, что у него деловая встреча, и они будут дома поздно. Они всегда были заняты, всегда уходили из дома утром до моего пробуждения и возвращались домой позже, когда я ложился спать. Вот почему Нала была здесь, чтобы составить мне компанию. Она была дочерью миссис Каново, нашей горничной.
Я дернул дверь еще сильнее.
Она не открывалась.
Нет, нет, нет.
— Нала! Нала, я здесь. В подвале. Нала, найди меня!
Я хлопал дверью, бил кулаками, пинал и кричал. У меня пересохло в горле, по щекам потекли слезы. Я не любил плакать. Я должен был быть сильным, как папа. Он никогда не плакал.
Но я не мог… остановить… слезы…
— Папочка, — закричал я, чувствуя, как холодею.
Страшно… Мне было так страшно и холодно. Почему мне было так холодно? Мои зубы застучали, и я вздрогнул, чувствуя, как по моим щекам катится еще больше слез. Мое лицо было мокрым, когда я плакал еще больше.
Мне это не понравилось.
Почему я не мог открыть дверь?
Почему? Почему?
Я тянул и тянул, но дверь была для меня слишком тяжела и не открывалась.
— Мама, пожалуйста! Мама! Папочка! — Я закричал.
Почему меня никто не слышит?
Может быть… может быть… они в конце концов поймут, что я пропал, и найдут меня позже. Мама знала об этом тайнике; она бы знала, где меня найти.
Я опустился на землю, подтянув колени к груди.
Мама и папа найдут меня, я знал, что они найдут.
— Когда они вернутся домой, они будут меня искать, — пробормотал я.
Я должен был быть сильным. Сильным, как Железный человек. Я должен был быть сильным, как папа.
Я не знал, когда я заснул и как долго, но когда я снова открыл глаза, было темно.
Так темно, что я ничего не видел.
Фонари, что с ними случилось?
О, нет.
Я не мог видеть…
Я не мог дышать…
— Мама! — Я вскарабкался, ища спасения.
Я ударил кулаком в дверь, но мои руки были слишком маленькими, и они начали болеть.
Но я не остановился.
Я ударил и закричал еще громче.