Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
Мэддокс издевался надо мной. Дразнил меня.
Он никогда не переставал быть придурком. Он просто спрятал это за сексуальной улыбкой и небрежным выражением лица.
Я думала, что он оставил свои придурочные замашки позади. Но нет, я ошибалась. Так чертовски ошибалась насчет него. О нас.
Друзья. Мы были друзьями.
Я подумала, может быть… он хотел большего. Больше меня. Больше нас, о том, кем мы были или могли бы быть. Я была чертовски не права.
Мэддокс Коултер по-прежнему оставался засранцем под красивой маской.
А
ГЛАВА 39
Лила
Я ждала, мое сердце колотилось в груди. Его тепло позади меня заставило мой желудок сжаться от беспокойства. Его рубашка коснулась моих обнаженных плеч. Мэддокс столпился позади меня, и мой взгляд переместился на Люсьена.
Он выглядел раздраженным, когда между нами встал Мэддокс. Люсьен и я провели вместе целый день. Он водил меня на экскурсию, а Мэддокс следил за нами издалека. Люсьен не знал, но я видела, как он следовал за нами повсюду, куда бы мы ни пошли.
Люсьен планировал позже пригласить меня на ужин на Эйфелеву башню. Он сказал, что там было романтично и красиво. По его взгляду я поняла, что сегодня он чего-то ждет.
Люсьен ожидал, что мы будем трахаться.
И Мэддокс бросил мне вызов… так оно и было. Сегодня вечером.
Я попыталась отстраниться от своего лучшего друга, но тут в темном парижском небе взорвался фейерверк, и это привлекло мое внимание. Люди приветствовали нас на крыше отеля, где мы стояли.
Кто-то только что женился; они праздновали. Город любви, да.
Из-за шума фейерверка, а также музыки и смеха, которые окружали нас, Мэддокс думал, что его секрет в безопасности; он думал, что было достаточно громко, чтобы я не услышала слов, которые он прошептал мне на ухо. Но я услышала.
— Если Бог есть, он не хочет, чтобы я был счастлив. Может быть, это моя вина, потому что я толкнул тебя в объятия другого мужчины. Но он не позволяет мне иметь тебя, хотя я умолял его позволить мне любить тебя свободно. Я не могу вспомнить, когда я в последний раз просил Его о чем-то. Наверное… Мне не суждено иметь то, что я хочу. Мои родители. Семья. Ты. Ты. Ты, — прошептал Мэддокс мне на ухо, его голос был низким.
Еще один фейерверк взорвался, громко и гулко взметнувшись в небо.
Его губы ласкали мою шею, теплые и мягкие на моей коже.
— Вся ты.
Он звучал таким разбитым, таким измученным.
Если только…
Мэддокс и я…
Мы были больше, чем друзья, но меньше, чем любовники. Это были наши отношения; не было настоящего определения. Мы были где-то посередине, цепляясь за край чего-то, что могло навсегда сломить нас.
Я обернулась, и на его лице застыло выражение раненого зверя: истекающий кровью воин, сломленный мальчик.
— Лила, — начал он хриплым баритоном, но Люсьен выступил вперед. Он обвил рукой мою талию, притягивая к себе.
Глаза Мэддокса затуманились, и он отступил назад,
Может быть, это было все, чем мы были или когда-либо могли быть: незаконченное предложение и история без конца.
Но его тайное признание изменило все.
Мэддокс хотел меня.
Боже, какими же глупыми мы могли быть?
— Значит, встретимся через час? — сказал Люсьен, вырвавшись из моих мыслей. — Этого времени хватит, чтобы одеться?
Я молча кивнула и послала ему неуверенную улыбку, прежде чем уйти.
Я вошла в свою комнату, взяла несколько вещей и затем прокралась в соседнюю комнату. Его дверь не была заперта, и я вошла внутрь и обнаружила Мэддокса сидящим в кресле-кровати и смотрящим в окно — в темную ночь.
Он все еще был в своих черных брюках, галстук свободно болтался на шее, мятая белая рубашка была расстегнута, а рукава закатаны до локтей. Его ноги были вытянуты перед ним. В губах у него была сигарета, а в руке стакан.
Мэддокс выглядел… суровым. Злым. Интенсивным.
Он владел комнатой, одно его присутствие создавало доминирующее настроение. Его взгляд упал на меня, и Мэддокс напрягся. Все его тело напряглось при виде меня. Его лицо стало жестким, выражение его лица было мрачным и задумчивым.
Я хотела бы, чтобы ситуация была другой, но другого выхода не было. Я не могла разлюбить Мэддокса, да и не хотела. Мы не были чем-то, но и не были ничем.
Я втянула воздух и держалась за свое мужество, в то же время пробираясь внутрь. Я бросила два платья на кровать и скривила губы.
Мои ноги дрожали, но я сцепила колени вместе.
— Мне нужна твоя помощь.
Он просто хмыкнул в ответ, его лицо вспыхнуло от неконтролируемого разочарования. Я задавалась вопросом, убивала ли его мысль о том, что другой мужчина прикасается ко мне, занимается со мной любовью, трахает меня, и тот факт, что это он отправил меня в объятия другого мужчины.
Мой желудок сжался, и я вдохнула. Выдох.
В комнате становилось все жарче, и между моих грудей выступили струйки пота. Я медленно стянула халат с плеч и позволила ему скатываться у ног, стоя перед Мэддоксом в кружевных трусиках и лифчике.
Его глаза расширились, а затем сузились, глядя на мою голую кожу.
Я уже много раз была полуголой перед Мэддоксом. На этот раз все было… иначе.
Я схватила первое платье и надела его, слегка покачивая бедрами, чтобы натянуть плотную ткань на изгиб задницы.
Как только платье было на месте, я повернулась лицом к зеркалу, повернувшись спиной к Мэддоксу.
Прошел один удар.
Одно дыхание.
Глухой удар
Я поймала его взгляд сквозь отражение.
— Достаточно ли это сексуально, чтобы соблазнить его трахнуть меня еще до того, как мы доберемся до его кровати? — промурлыкала я.