Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит
Шрифт:
— Кусик! Фу! Нет!
Поздно.
— Кошачья мстя страшна и мокра, — пропел довольный собой Злобнокусь.
Глава 3. Как произвести фурор на лекции с помощью одной ладони, лежащей в неположенном месте
На кошачью месть пострадавший отреагировал с невозмутимым спокойствием.
— Что, получил? — радовался фамильяр.
Демон опустил взгляд и флегматично взмахнул рукой, магией устраняя со штанины следы чужой хамской несдержанности.
Затем он присел на корточки перед хвостатым вредителем и зловеще улыбнулся, обнажив острые треугольники клыков.
— Не волнуйтесь, мисс Харпер, я ни в коем разе не удивлен и тем более не разгневан. Ваш питомец ведет себя как и полагается неразумному животному. Это в его кошачьей природе — гадить, где придется. Он ведь не человек с его высоким интеллектом и понятиями о культуре.
— Что? Животное? — взвился Злобнокусь. — Сам ты неразумное животное! А я — магическое существо.
Но демон его уже не слушал.
Улыбаясь краешком губ, он посмотрел мне в глаза:
— Итак, договор. По рукам?
— По рукам.
Вложив пальцы в холодную ладонь демона, я почувствовала, как в месте соприкосновения наших рук зародилась дрожь и побежала выше, по предплечью.
— Никогда не заключайте договор с демоном, — подмигнул Карвен и отстранился, отступив во мрак. — О, не бледнейте так, мисс Харпер, я пошутил, — он сделал еще один шаг назад и задумчиво изогнул бровь. — Или нет? До завтрашней ночи. Спокойного дня.
* * *
— Он такой красавчик, этот Карвен де Берг, глаз не отвести.
А девчонки в аудитории во всю сплетничали о новом адепте, аж слюной захлебывались от восторга.
— Какое лицо, какое тело!
Лицо и тело у демона и правда были, что надо, однако он и в подметки не годился харизматичному и мужественному профессору Моргану.
«Соблазнить столетнего мага с плохими зубами и намечающейся лысиной?»
Я тряхнула головой, прогоняя воспоминание о вчерашнем разговоре. Глупости. Где он там лысину нашел? Разве что в своей больной фантазии. А сто лет для мага — это не старость, а самый сок. Моему папе, например, сто восемьдесят.
— И веет от него опасностью. Чувствуете? От одного только взгляда бросает в дрожь. Даром что демон. У него, наверное, и крылья есть.
Я пришла на пару последней и сейчас стояла у дверей аудитории, боясь войти в класс. Восемнадцать лет прожила неприметной мышкой, так отчаянно желала внимания и сегодня, похоже, получу его сполна. После вчерашнего конфуза на уроке зелий — обязательно.
Покажусь на пороге — и все сразу затихнут, повернут головы в мою сторону, а через секунду раздастся глумливый смех. Какой-нибудь остряк непременно выкрикнет в мою сторону мерзкую шуточку или фразу. И все поддержат ее нестройным гоготом.
Нет, не такого внимания я хотела. Не такого.
Представив, как пойду к свободному месту через весь зал под градом насмешек и издевательств, я попятилась и неожиданно наткнулась спиной на что-то твердое. Чем-то твердым оказалась мужская грудь. Сверху вниз на меня с ироничным выражением взирал демон собственной персоной, тот, кому девчонки за открытой дверью продолжали перемывать косточки.
— Нет, не чувствуя я в нем своего ровесника, хоть убейте.
— Да потому что он не твой ровесник, дуреха. Сказали же, ему двести лет.
— А что он тогда забыл в академии? Взрослый мужчина.
— Это он что, старше моего отца?
— Ну, ты идиотка. Двести демонических лет — это, может, двадцать наших.
В черных глазах Карвена, направленных на меня, играли смешинки.
— Подслушиваем? — шепнул он. — Много интересного узнали? Поделитесь со мной?
Растерянная, я открыла рот, собираясь ответить, но тут из аудитории раздался мелодичный голосок красавицы Шарлиз Чарм:
— Вы поняли, что вчера было на зельях? Ну, когда мы сдавали курсовые работы?
О боги, нет. Под пристальным взглядом демона я мучительно покраснела.
— Ничего себе наша тихоня учудила.
— Думаете специально? Или зелье неправильно приготовила?
— Да сто пудов хотела кого-то соблазнить своими тощими телесами.
— А кого?
Не пойду туда. Нет, нет, нет. Даже под страхом смерти не пойду. Даже если меня потащат туда насильно. Скажусь больной и до конца недели закроюсь в своей комнате, залезу с головой под одеяло и носа наружу не высуну. А если Эй-Джо начнет приставать с вопросами, притворюсь заразной, чтобы эта белобрысая сплетница поскорее сбежала.
Словно прочитав по выражению лица мои мысли, Карвен де Берг вскинул брови.
Шум голосов, доносившийся из открытой двери, потонул в реве восьмикрылого дракона, объявившего о начале занятий.
— Пойдем, — произнес демон, и я исступленно замотала головой, но широкая мужская ладонь легла мне на поясницу и мягко втолкнула в помещение.
В аудиторию мы вошли вместе: я, от стыда вжавшая голову в плечи, и знаменитый Карвен де Берг, о котором мгновение назад с упоением судачили сплетницы. Как я и ожидала, с нашим появлением в комнате повисла звенящая тишина. Студенты замерли на своих местах и таращились на меня, сначала молча, затем принялись шептаться:
— Глядите, глядите…
Ну вот, сейчас начнется. Я еще сильнее сгорбилась в ожидании насмешек, которые непременно посыплются на мою опозоренную голову.
Первые три ряда столов были заняты, и к свободному месту пришлось подниматься по ступенькам. Я ступила в узкий проход, на лестницу. С обеих сторон за моим подъемом пристально следили ученики. Я шла, и они поворачивали головы в мою сторону. С одного бока и с другого нарастал гул голосов. Я не могла понять, о чем шепчутся адепты, наблюдая за моим продвижением, но догадывалась — обсуждают случай на паре по зельеварению. Вспоминают, как на мне начала таять одежда, как, красная и униженная, я стрелой вылетела из класса. Парни, довольные тем, что увидели девицу в неглиже, — возможно, впервые в жизни — прокручивают в мыслях пикантную сцену и делятся с приятелями впечатлениями о моей фигуре: «Грудь маловата. Худощавая и попы нет». Девчонки наверняка смеются над моими уродливыми трусами в горошек, будь они неладны.