Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит
Шрифт:
Чего я злюсь? Чего злюсь!
— Да теперь ты, болван крылатый, все будут думать, что я, что мы с тобой… Ар-р-р! — в бешенстве я топнула ногой.
— Спишь? — флегматично уточнил демон. — Так это же хорошо.
— Серьезно? Что тут хорошего? Все будут считать меня… — я запнулась, подбирая слово, и выдохнула одновременно с демоном:
— Легкомыслен…
— Шалавой. Ой, прости. Легкомысленной. Тем не менее это хорошо. Для нашего плана. Теперь твой профессор будет тебя ревновать.
— Как он будет ревновать, если даже в меня не влюблен?
— Ну что ты как маленькая, Харпер. Конкуренция пробуждает в мужчине азарт охотника. Если вокруг девицы вьется толпа поклонников, значит, что-то в этой девице есть. Значит, нужно присмотреться к этой девице внимательнее.
— Я не хочу, чтобы меня считали ш-ш-шлю, шлю.. шлю, ш-ш-шал-л, шал…л-лав…в-в..вл-л-вл… шалуньей.
— Какая же ты неженка, Харпер. Думаешь только о себе. Меня теперь по твоей милости тоже, между прочим, считают шалуном. А я, заметь, не жалуюсь. В отличие от некоторых.
Ах этот демон! Придушила бы голыми руками!
— Это не одно и то же. Ты мужчина. Тебе… шалуном быть можно, а мне нет. Ты меня скомпрометировал.
— О, Хаос, какие длинные и страшные слова ты знаешь. Скомпрометировал.
— Скомпрометировал и теперь обязан…
— Жениться?
— Извиниться!
Возбужденные спором, мы смотрели друг на друга в упор, секунду, две, три, затем Карвен картинным жестом поднес ладонь ко лбу, видимо, изображая глубокое раскаяние.
— О простите, простите меня, дорогая мисс, мне так стыдно, так невыносимо стыдно за свое поведение.
Позер!
— Я страдаю и мысленно посыпаю голову пеплом. Позвольте загладить свою вину?
А вот это интересно!
Мгновение назад я кипела от гнева, но крылатый мерзавец сумел меня заинтриговать. Как всякая девушка, я любила, когда меня задаривали подарками или пытались задобрить другими способами.
— Позволяю, — разрешила я великодушно.
Загадочная улыбка тронула губы демона — улыбка, сулящая очередную каверзу. Заложив большие пальцы за пояс брюк, он покачался на каблуках своих начищенных до блеска остроносых туфель, затем шагнул вперед, чем сократил расстояние между нами до неприличного минимума.
— Позволяешь, — протянул он с до ужаса хитрым видом.
Тут то я и заподозрила неладное.
Но было поздно.
Карвен двигался стремительно и неуловимо, как, вероятно, и полагалось демону. Я не успела сообразить, что происходит, не успела ни ахнуть от удивления, ни даже моргнуть, как его черные глаза оказались напротив моих, заслонив собой все окружающее пространство. Миг — и широкая мужская ладонь, зарывшись мне в волосы, накрыла затылок. Одно биение сердца — и мои губы были в плену чужих губ.
Поцелуй!
Он меня целует!
Ошеломленная этой мыслью и своим первым в жизни поцелуем, я застыла столбом, не двигаясь, даже не дыша, позволяя наглому захватчику творить с моим ртом все, что вздумается. А вздумалось ему многое, демон, укравший мой первый поцелуй, не терял времени даром. Придерживая мою голову, он творил со мной что-то невообразимое, что-то удивительное и волшебное, что-то такое, от чего по спине и плечам бежали волны сладко-щекотной дрожи.
Но вот мозги вернулись на место, первый ступор прошел, и я наконец вспомнила о том, что вообще-то приличная девушка. Приличные девушки не позволяют всяким красавчикам в расстегнутых рубашках распускать руки, а если и позволяют, то после обязательно отвешивают наглецам пощечину. Если разобраться, этим-то приличные девушки и отличаются от неприличных. Первые всегда возмущены поползновениями в свой адрес.
Во время поцелуя я упорно, изо всех сил пыталась заставить себя почувствовать негодование, ну хотя бы легкое недовольство, по крайней мере, не наслаждаться происходящим так откровенно.
«Надо его ударить, — думала я, плавясь от сладкой ласки — Сейчас ударю. Еще немного и точно. Через минуту. Нет, через две. О боги, как хорошо!»
— Да как ты смеешь! — взревела я, отталкивая от себя Карвена. Затем демонстративно с брезгливым видом вытерла губы тыльной стороной ладони: — Фу!
— Много же времени тебе понадобилось, чтобы понять, что это фу, — рассмеялся демон, ничуть, даже самую малость не уязвленный моими словами. — Я целовал тебя минут пять, и все эти пять минут ты, вероятно, стояла и думала: «О, Тьма и Хаос, как же это противно, не буду его останавливать».
Проклятый демон попал в точку, и щеки загорелись от унижения.
— Я, я опешила. Оцепенела от шока.
— А стонала мне в рот тоже от шока? Или от отвращения? Да, должно быть, это был стон омерзения и брезгливости. А я и не сообразил. В следующий раз, Харпер, стони более понятно.
— Я не стонала!
Пощечина! Сейчас меня спасет только она.
Защищая свою честь, я прыгнула на демона, аки кошка, с занесенной для удара рукой, но в последний момент так и не смогла опустить ладонь на его гладко выбритую бледную щеку.
Самое обидное, что Карвен даже не пытался увернуться или перехватить мое запястье, просто стоял и ждал, что я сделаю. А я не сделала ничего. Не решилась. Пожалела нахала.
— Казнь отменяется? — спросил он после небольшой паузы.
— Зачем ты меня поцеловал? — я опустила взгляд. Смотреть в бесстыжие черные глаза не было никаких сил.
А губы до сих пор покалывало, и так безумно хотелось прикоснуться к ним пальцами.
Мой первый поцелуй.
— Как зачем? — изумился Карвен. — Ты сама потребовала, чтобы я извинился за плохое поведение и загладил вину.
После этих слов я не выдержала и все-таки вскинула голову, чтобы тут же узреть насмешливую ухмылку до ушей.
И наконец-то — наконец-то! — внутри проснулось долгожданное возмущение, которое и положено испытывать в таких случаях всем приличным девушкам.
— Да с чего? Да почему? Как такая мысль вообще пришла тебе в голову? С какой стати ты решил, будто я хочу, чтобы меня поцеловали?
— Ну-у, — протянул демон, поиграв бровями, — может, потому что ты проявляла недвусмысленный интерес к моему обнаженному телу?