Ты будешь наказана
Шрифт:
– Делай, как знаешь, – в нём просыпается похуист. Так бы раньше.
– Вали к своей игрушке. Она тебя ждёт, не дождётся, – отзываюсь и встаю с кресла. У него своя девчонка для забав, у меня – своя. И это не та, что была тогда, в прошлом. Сейчас она новая. И она вернётся.
Это я обещаю.
Подхожу к окну, смотрю в пасмурное небо. Как неожиданно набежали тучи. Добежит или нет? Хотя, мне насрать.
Я сейчас медленно наблюдаю за своими пёсиками, которых выпустили наружу. Они
Хмурюсь и понимаю, что не хочу вспоминать, откуда они у меня взялись. Я стёр у себя из головы сам те годы.
Те четыре года с ней.
Пять лет назад. Арсанов
– Ты только глянь, какая она милая.
– Никаких собак, – строго отвечаю. – И даже не пытайся задобрить меня этими добрыми и слезящимися глазами.
Тяжко. Скрещиваю руки на груди, пытаясь показать, что она не поменяет моего решения. Никаких собак. За ними надо убирать, гулять с ними. Заниматься.
Мне бы за одной особой уследить.
– Ну, Арс, она же совсем кроха! – чуть ли не плачет. Да чё-ё-ёрт, нашёл же ты, на свою голову проблем, Арсанов! – И её кто-то выкинул!
– Соседская же, видно, – скептически осматриваю дрожащий грязный комок. На улице ливень хлещет. И ведь чумазая вся. Явно не домашняя. Но собака-то породистая. Откуда-то взялась у наших дверей. – Лайка. Таких не бросают.
Погрустневшие глаза Влады заставляют сжать ладони в кулаки.
– Пусть она у нас хотя бы погреется.
Она снова использует запрещённый приём. Опускает взгляд в пол, закусывает губу и водит ножкой по полу.
– Пожалуйста.
Я устало вздыхаю.
И как ей это удаётся?
– Пару часов, – дам им это время, только бы мелкая не умоляла меня и не плакала. – Ни минутой больше.
Она резко поднимает голову. Смотрит на меня уже совершенно сухими глазами и сверкающими карими глазками, из-за которых я начинаю злиться.
Убью её когда-нибудь!
За то, что умело манипулирует!
– Не будь у меня заняты сейчас руки, – улыбается. Весело обходит меня, приподнимает щенка в воздух, перед собой. – Я бы тебя поцеловала!
Так.
Эту собаку я теперь ненавижу. И она точно полетит отсюда через пару часов.
Но только вот на следующий день она всё же опять осталась у нас. И ещё. И снова. И опять. Дни перетекали в недели. Собака продолжала расходовать время Влады. И моё. В итоге мы так привыкли к ней, что я…
– Этих хочу, – смотрю на двух доберманов, которые так и лезут через клетку. Неосознанно улыбаюсь, когда одна маленькая псинка опасно рычит на меня. Смотрит опасными глазюшками, бьёт лапу и явно хочет показать кто здесь хозяин.
Посмотрим.
И с каких пор мне нравятся собаки?
Имя ей придумал я.
Неоригинальное, но зато никогда не забудешь.
И что-то у меня щёлкнуло… Я захотел что-то своё. Лайка принадлежит Владе. А я хочу своих. Послушных, заботливых.
И я захотел доберманов.
Именно сейчас под смешок за спиной, оплачиваю новых жителей нашего дома. Три живности, конечно, перебор, но… Не мог я выбрать кого-то одного. А ведь всего пришёл за одним!
– А ты всё говорил, что собак не любишь, – да это же маленькая и невыносимая девчонка издевается надо мной! – Ты, Арсанов, порой так нелогичен!
– С кем живу, – отвечаю, – принимая первое чудо, которое лезет облизываться. Мне ещё предстоит того борзого перевоспитать. – Того и набираюсь!
Наши дни
Ноги сами приводят меня к тумбе. Разум ничего не понимает. Мысли затуманены какой-то дымкой, что появляется всего на несколько секунд. Слишком узнаваемый и чёткий образ проносится перед глазами. Как воспоминание.
И пока я предаюсь мимолётной картинке, не понимаю, как сжимаю в руках кольцо. Оно всё это время лежало здесь?
И откуда оно у меня?
Не имею ни малейшего понятия…
Арчи принёс? Скорее всего. Нафига?
Пох.
Не видя, кидаю золотое кольцо в сторону. Разворачиваюсь, делаю глоток бурбона и снова думаю обо всём, но только не о прошлом.
О людях в нём. Для меня есть только два человека, которых я оставил: Арчи и давно погибшего отца.
Все остальные… Для меня обычное, белое полотно.
Глава 14
Влада
Я вылетаю за ворота и бегу по холодной земле босиком. И сама не знаю куда. Наверное, до первого полицейского участка, или же… Я пока не придумала! Но в одной простыне бежать по городу до дома, учитывая, что он находится явно не здесь…
Невыполнимо, блин! Но я постараюсь.
И всё равно, что ноги мёрзнут. По щекам бегут слезы, а пальцы сильнее прижимают к себе белую простыню. Холодно в ней. Прилипает всё неприятнее.
Хватаю её сильнее, когда раскат грома проносится в небе, как над ухом. Сжимаюсь всем телом и зажмуриваюсь. Только бы дождь не пошёл! Мало того, что я голая, так ещё…
И опять смотрю вниз. На свой внешний вид. И всхлипываю. Громко. От обиды.
Да чтобы ему пусто было!
Что мне делать вот? Только просить у кого-то позвонить? Чтобы папа забрал. А что я ему скажу? Не знаю! Но это лучше, чем сейчас бежать в неизвестность. Я ведь без разбора куда-то полетела… На остановку в таком виде…