Ты будешь жить
Шрифт:
Ему и ей снились одинаковые сны. Они состояли из запахов и звуков.
Сначала появлялся запах лета, короткого обжигающего дождя и такой же нежности. Затем густо и лениво наплывал запах осени, холодной осенней свежести и печали. А потом приходило чувство опасности и страха, карабкающееся холодным пауком на вершину всех сновидений, распугивая нестерпимо ласковое тепло, тревожа блаженное онемение и такую счастливую и доверчивую слепоту. По каждому движению, по нарочитой случайности, а на самом деле, прямой целенаправленности блуждающих касаний как бы спящих - рук, они оба понимали, что проснулись, но какое-то время не подавали виду. Потом Марьям поднялась, отвернувшись к стене спешно оделась.
– Это было первый и последний раз, Женя. Считай, что это благодарность за сына. Больше такого не будет, иначе убьют и тебя и меня. Запомни это.
* * *
Через несколько дней приехал Ризван.
После ужина они сидели на нагретых солнцем камнях и Ризван говорил Женьке.
– Так получилось, что ты живёшь в моей семье. А я уже много лет живу в Москве. У меня свой бизнес, семья Почему я стал воевать? Просто приехал из Москвы в Грозный и увидел бомбёжку. Русский лётчик сбросил бомбу на школу. Я видел как плакали люди, которые собирали то что осталось от их детей. Как они проклинали этого лётчика, и Ельцина и Павла Грачёва. С того дня я дал себе слово, что ни одного лётчика не оставлю в живых. Каждую весну, я еду в Чечню и воюю здесь за свой народ, за погибших детей.
Когда умирают русские, это называется «потери» — или еще говорят «погибли». Когда умирают чеченцы, они называют это «уничтожены». Потому что чеченцы- враги. Я тоже чеченец — значит, враг. И когда я умру, они назовут это «уничтожен».
Виноваты в том, что случилось со всеми нами не русские и не чеченцы. По большому счёту и мы и вы похожи, мы одинаково любим, ненавидим и умираем. Ты попал в мой дом не по собственной воле, да и я не звал тебя в свою республику. Но за это время у нас было очень много такого, что связало нас кровью. И ты стал близким человеком для нашей семьи, поэтому очень прошу присмотри за моими близкими. Будь мужчиной, а я тебя не забуду.
Переговорив с Ахметом и Марьям, он забрал Алика и уехал с ним в Москву. У Ризвана в столице был свой бизнес, мальчику нужно было идти в школу. Старый Ахмет болел. Марьям и Женька осталась вместе с ним.
Однажды, уже под утро приполз раненый Аслан. В зелёнке его внедорожник поджидала засада. Автоматная очередь снесла водителю голову. Телохранитель Иса успел перехватить руль и вильнувший было тяжёлый джип на пробитых прополз ещё несколько метров по дороге, пока с правой стороны ему не влепили следующую очередь в бок. Пуля пробила Аслану плечо, грудь и повредила легкое. Иса крикнул:
– Уходи Аслан, я задержу их здесь.
Аслан, вывалился из машины и прижимая к себе левой рукой сумку с деньгами пополз между деревьями.
Пока шла перестрелку, он смог уйти на несколько километров в глубь зелёнки. Его не преследовали. Может быть решили, что далеко не уйдёт, или побоялись нарваться ночью на растяжку.
Теряющий сознание от боли Аслан, левой рукой достал из кармана разгрузки промедол, как мог замотал раны бинтом.
Под корнями дерева в излучине ручья он спрятал сумку.
Всю оставшуюся ночь он пробирался домой, сжимая левой рукой заряженный ПСМ. Под утро силы почти оставили его и он уже полз.
Несколько дней он лежал в бреду. Температура жгла его изнутри, заметая пепельным тленом восковое лицо с жидкой порослью щетины.
Женька постоянно находился с ним рядом. Когда Аслан пришёл в себя, он открыл глаза.
– А-ааа, солдат это ты?! Я вижу ты ещё жив. Но ты правильно сделал, что не пошёл в ординарцы к моему брату. В последнее время нас слишком часто стали убивать.
– Кто тебя ранил, Аслан?
– Ты знаешь, солдат, в последнее время в Чечне появилось такое желающих меня убить, что их точное число не знает даже Аллах. Прибавь сюда ещё и моих кровников.... Кадыровцев, желающих поквитаться со мной, гоняющихся за мной ямадаевцев. Так что не знаю. Знаю только одно, рано или поздно я встречусь с ними перед Аллахом.
Этим же вечером он попросил Женьку наклониться поближе к себе.
– Ты вот что солдат. Меня будут искать и скоро мне надо будет уходить. Завтра, рано утром пойдёшь по ручью вверх и под корнями старой орешины заберёшь сумку. Там деньги. Очень много денег. Спрячешь сумку в надёжное место и будешь ждать, пока я не скажу кому её передать. Понял?
Почему я прошу об этом тебя?.. У чеченцев есть такая притча. После смерти пророка наступили смутные времена, когда истинные мусульмане начали воевать с людьми, отступившими от веры, и амир Халид ибн Валид разбил войска лже-пророка. Но однажды он приказал отрубить голову уважаемому среди нохчей человеку, который был на стороне лже-пророка. И за этот поступок нохчи очень обиделись на Халид ибн Валид и потребовали, чтобы его освободили от должности амира войск.
На что, халиф Абу Бакр – человек, который был наиболее близок к Посланнику Господа и по своей богобоязненности уступал лишь пророкам и посланникам Творца, ответил молитвой к Аллаху - "Аллах со цена вукх оцу халидс динчух " и не тронул Халид ибн Валид потому, что пользы от него исламу больше, чем причинённого вреда. За причинённый вред он будет отвечать сам, а польза от него будет всем...
Отцу о моей просьбе не говори, он старый. Его надо пожалеть. Но не вздумай меня обмануть. Иначе я найду тебя и под землёй.
* * *
Следующим утром Женька нашёл сумку и спрятал её в старой крепости. Подошёл к Аслану, сказал:
– Всё в порядке, спрятал в надёжном месте.
Аслан попросил его присесть на кровать рядом.
– Ты не думай солдат, что мы дикие горцы и можем только резать горло друг другу. Я до войны тоже жил в Москве, как и Ризван. Только он бизнесом занимался, а я учился в институте.
Война меняет людей и я из книгочея превратился в воина. Судя по твоим поступкам и умению выживать, ты станешь таким же.
Аслану было тяжело говорить, он задыхался, но стремился выговориться.
– Но запомни, солдат. Человека можно научить стрелять, ползать, работать ножом, ставить мины. Можно научить драться и убивать и через две-три недели это будет уже человек- машина. Если его обкатать в бою, где он будет убивать и где будут убивать его, он научится ненавидеть и тогда получится- человек зверь. Но это не воин. Это будет просто зверь, готовый рефлекторно вцепиться врагу в горло. Чем отличается зверь от воина?