Ты и я

Чудная Алиса

– А! Да, – нервно улыбаюсь. – Прости, я задумалась и забыла совсем.

– Давай, – он забирает пакет. – Выбросим по пути.

Мы выходим со двора и просто бредем вдоль улиц, даже не задумываясь, куда идем. Погода на редкость удивительная – сияет солнце. Оно пока не греет, но уже навевает ощущение близости тепла.

– Расскажи мне что-нибудь, – прошу я, касаясь запястья его руки.

– Что ты хочешь узнать?

– Расскажи о тату. Что она означает? Когда ты ее набил? Больно ли было? – не знаю, почему я вспоминаю о рисунке.

– Она имеет особое значение

для меня. Несет в себе смысл, который я вкладывал, когда рисовал эскиз, – коротко отвечает он и замолкает.

Теперь меня съедает любопытство.

– Какой смысл? – спрашиваю, но тут же спохватываюсь, видя, как Матвей помрачнел. – Прости, я порой перехожу границы и сую свой нос не туда, куда следовало бы.

– Ничего, – натянуто улыбается. – Я как-нибудь тебе обязательно расскажу. Но позже. Не сейчас. Прости.

Улыбаюсь, вдруг поймав себя на мысли, что сравниваю наше общение с хождением по тонкому льду. Когда боишься делать шаги, потому что в любой момент можешь допустить ошибку и с головой уйти под воду. И шансы на спасение будут минимальными. Только если другой подаст руку и спасет.

Но ведь может выйти и так, что под воду уйдут оба.

На улицах городка пахнет весной. На тоненьких веточках то тут, то там появляются почки, которые вот-вот раскроются, выпуская светлую зеленую листву наружу. А листва символизирует новую жизнь.

Глупая теория, которая тем не менее мне так нравилась с самого детства. Времена года я всегда сравнивала с замкнутым циклом жизни и смерти. Весной природа переживала очередное рождение. На лето приходился пик жизни всего живого. Осень в моем понимании представляла из себя старуху, которая на глазах увядала. А зима… Зима же была той самой элегантной дамой, одетой в белый балахон и уверенно сжимающей в тонкой руке древко косы. Именно этим орудием она касалась всего вокруг, а после словно сама пугалась и старалась поскорее скрыть от глаз людских свои злодеяния, укрывая белоснежным пушистым одеялом улицы.

В кармане вибрирует телефон, и я замираю посреди улицы. Под пристальным взглядом Матвея достаю из кармана мобильный и гляжу на экран – снова Тёма. Сердце в груди гулко бьется, словно вот-вот собирается пуститься в путешествие по организму, сея повсюду панику. Встревожено смотрю на Матвея и чувствую себя преступницей. Вроде бы ничего плохого не совершила, однако чувство вины не желает уходить прочь.

– Ответь, – улыбается Матвей, хотя улыбка ему почему-то дается через силу. По лицу скользят мрачные тени, и это тревожит меня сильнее.

– И что я ему скажу? – хмурюсь, так и не решаясь принять звонок.

Матвей лишь пожимает плечами, этим жестом словно говоря, что не намерен вмешиваться в наши с Тёмой отношения.

– Если боишься, что он осудит тебя, не говори, что со мной. Но… Там, где есть любовь, нет места недоверию.

Делаю несколько шагов вперед и отвечаю на звонок. Сердце уже не просто колотится, оно грохочет где-то в области ключиц, заставляя рвано дышать, будто я только-только совершила забег на длинную дистанцию.

– Да? – тихо, прикрывая ладошкой рот, спрашиваю я, услышав тишину в трубке.

– Детка,

а ты где? – голос Артёма напряжен. Создается впечатление, что он обо всем знает. И о том, что я не ночевала дома, и о том, что все это время я провела с его лучшим другом. – Я у тебя под подъездом. Неплохая погодка, чтобы прогуляться. И я соскучился, не могу ждать до вечера.

– Я вышла пройтись. Хотелось подумать обо всем на свете и ни о чем одновременно, – отвечаю я, умалчивая о том, с кем я сейчас. – Но раз ты ждешь, то я скоро буду.

Артем еще что-то говорит, но я плохо понимаю, что именно. Вычленяю последнее слово «жду» и сбрасываю звонок. В голове бьются слова Матвея про доверие. Он безусловно прав. Но мне сложно сказать Тёме правду. Словно внутри меня выстраивается что-то, какой-то барьер, который не дает мне сделать это.

Как некстати в памяти воскресают воспоминания о нашем знакомстве с Матвеем. Артём взял меня с собой, в свою компанию, чтобы познакомить с друзьями. А я была на седьмом небе от счастья, ведь раз он решил представить меня своим близким людям, значит, у нас все серьезно.

Ребята меня приняли тепло. Все, кроме самого Матвея, который стоял, облокотившись на свой байк, и задумчиво всматривался в мое лицо. Курил и о чем-то думал.

А я не могла отвести взгляд, словно бросала вызов ему. Смотрела, как он скользит глазами, словно срисовывает меня на холст своей памяти, и морщилась, когда едва уловимый сигаретный дым достигал моего обоняния.

– Привет, я Варя, – улыбнулась ему тогда, протягивая правую ладошку, чтобы пожать его руку.

Зачем? Сама не пойму. Тогда это казалось правильным. Так нужно было, чтобы показать искренность своих слов, проявить дружелюбие. А Матвей едва заметно хмыкнул, подошел к урне, которая стояла в двух шагах, потушил и выбросил окурок, а после просто сел на байк и уехал, не удосужившись сказать мне хоть слово.

Тёма сделал вид, что так и должно быть, лишь что-то матерное процедил сквозь зубы, глядя в спину уезжающему на байке другу. Меня же эта ситуация повергла в непонимание. Я долго еще задавалась вопросом, почему парень был холоден. Что плохого я ему сделала, раз не заслужила даже банального «привет» в ответ.

– Не обращай внимания, – горячо говорил Артем, положив руки мне на плечи. – Мот у нас такой. Немного дикий, отстраненный, но отличный чел. Пройдет немного времени, и я вас уже нормально познакомлю. На дружбу с ним, конечно, не рассчитывай – я ревновать буду. Но обещаю, что он станет к тебе более терпимым.

А я стояла и часто-часто моргала, пытаясь прогнать непрошеные слезы. Слезы обиды. Потому что мне было чертовски больно, что со мной поступили таким вот образом.

Наивная глупая дурочка, которая принимает все слишком близко к сердцу.

– О чём ты задумалась? – спрашивает Матвей, и я резко вздрагиваю.

Прошлое слишком уж смешалось с настоящим, что даже сейчас я не могу отделить то самое чувство обиды от чувства благодарности.

– Мне нужно идти, – выпаливаю я и тут же, не дав Матвею шанса что-то сказать, добавляю: – Провожать не надо, меня встретит Артём.