Ты любила мою тьму

Харпер Эви

– Это отвратительно. Бедные девушки, - глаза Лили вспыхивают от гнева.

Киваю, не желая углубляться в эту тему.

– Вопросы, Лили, - говорю я твердо, чтобы она сфокусировалась.

Глаза Лили расширяются, и она фыркает:

– Издеваешься? У меня их сотни. Что означает приватная вечеринка? Что будет там? Кто будет там?

Черт, лучше бы она продолжала говорить о рабынях. Тяжесть вопросов, которые она задала, внезапно выкачивает энергию из моего тела. Хватаю стул, стоящий рядом с окном, и сажусь на него, широко расставив ноги.

–

На эти вопросы я ответить не могу. Ты узнаешь всё на вечеринке, - я мог бы ответить ей, но по предыдущим опытам уже знаю, что, если рассказать им все заранее, то затащить девушек в машину будет не просто. После того, как они узнают, что происходит на вечеринке, ни одна из них не хочет ехать. Не то чтобы я обвиняю их за это.

Слаба Богу, меня не будет поблизости, когда Лили расскажут правду. Ее выражение лица, наполненное ужасом, просто добьет меня. Нет ни единого шанса, что я бы ни вылетел пулей из этого места с ней на плече. Даже сейчас мое тело безумно хочет вытащить Лили из этого дома. Мне приходится сжать кулаки, чтобы не сделать этого.

«Черт, совесть, ты выбрала неподходящее время, чтобы напомнить о себе».

У меня есть приказы, и я буду им следовать.

Лили мило фыркает:

– Что ж, удобно. Когда я попаду на эту вечеринку, то уже не смогу оттуда уйти.

Блин, она слишком умная, чтобы пытаться ее провести. Я качаю головой, снова пытаясь не рассмеяться.

Раздается тихий стук в дверь. Я подхожу и открываю замок ключами, впуская трех рабынь. Девушки встают в стороне и ждут. Поворачиваюсь к Лили и вижу ее изучающий взгляд, рассматривающий их.

Когда она поворачивается ко мне, я серьезно говорю:

– Помни, что я сказал, Лили. Они не будут разговаривать с тобой, а если попробуют, - поворачиваю голову в сторону девушек, - то будут наказаны.

Рабыни кивают мне.

– Джейк?

Я уже выхожу, когда Лили зовет меня по имени, отчего я удивляюсь. Разворачиваюсь к ней с обеспокоенным выражением лица.

– Ты будешь на вечеринке вместе со мной?
– этот вопрос на мгновение приводит меня в замешательство. Зачем я нужен ей?

– Нет, Лили. Приватная вечеринка нужна Марко для того, чтобы показать тебя, поэтому сегодня вечером там будешь только ты. А простая вечеринка означает, что, кроме тебя, там будут присутствовать оставшаяся часть коллекции и их охранники. Посещать вечеринку разрешается только главным охранникам. Если мне удастся им стать и переехать вместе с тобой в дом Марко, то мы будем присутствовать на вечеринках вместе.

От мысли о нахождении в доме Марко в моем теле происходит всплеск адреналина.

«Черт, скорей бы».

Лили кивает, и я покидаю комнату, закрыв замки. Сажусь на стул в коридоре и жду, когда рабыни постучат в дверь, давая мне знать, что закончили, и Лили готова к вечеринке.

Я наклоняюсь вперед и кладу руки на голову. Иногда этого дерьма слишком много. Почему она так сильно влияет на

меня? Стучу себе по голове.

«Прекрати думать о ней, идиот».

Скоро, очень скоро, благодаря Лили, я окажусь в месте, в котором располагается величайшая в мире империя секс-рабынь. Тогда у меня будет всё.

7 ГЛАВА

Мне так чертовски жаль.

Как только за Джейком закрывается дверь, три женщины начинают разговаривать друг с другом - обсуждают, кто выберет мне одежду, кто сделает прическу, и кто нанесет макияж. Пока они разговаривают обо мне, как будто меня здесь и в помине нет, я пользуюсь возможностью изучить их внешний вид. Цвет волос у девушек варьируется от пепельно-каштанового до темно-каштанового, и у всех одна и та же прическа - тугой пучок. На них надеты простые белые сарафаны с тонкими бретелями.

Я шагаю к девушкам, и все они поворачиваются ко мне. Решаю попробовать кое-что, надеясь, что это не подвергнет их опасности:

– Я знаю, что вам запрещено говорить со мной. Но не могли бы вы хотя бы кивнуть или покачать головой? Мне очень нужно знать, в порядке ли моя сестра. Я думаю, что один из охранников, Мик, мог причинить ей боль.

Мои глаза бегают между всеми девушками, потому что я не хочу пропустить любой потенциальной кивок, но всё, что я вижу, это грустные выражения их лиц. Я волнуюсь, размышляя о том, что же это может значить, и мое сердце начинает биться с бешеной скоростью.

– Пожалуйста, пожалуйста!
– выдавливаю из себя слова.
– Можем назвать это услугой, и я обязательно отплачу за нее, если кому-нибудь из вас что-нибудь будет нужно.

Смотрю на них, надеясь, что это их убедит.

Девушка, стоящая посередине, поворачивается спиной ко мне, поднимает сарафан до коленей, и я ахаю, когда вижу, что ее голени покрыты длинными белыми шрамами. Она снова опускает сарафан и быстро оборачивается обратно.

По моему лицу начинаю стекать слезы, когда я представляю себе, через что ей пришлось пройти. Я молюсь, чтобы Саша никогда не подверглась этому.

– Я поняла. Прости, что полезла с вопросами.

Девушка делает шаг ко мне, нежно сжимает мою руку, и мои слезы постепенно замедляются и высыхают.

Через несколько мгновений девушки разбегаются по комнате. Одна из них идет в ванную, а другая вытаскивает длинный стол из гардеробной, выглядит он как один из столов, на которых ты лежишь в салоне красоты. Последняя женщина подходит к лежащим на кровати платьям.

Спустя два часа удаления волос, подталкивания и одевания, я стою перед огромным зеркалом в гардеробной и не верю своим глазам. Девушки сотворили настоящее чудо. Жаль, что я не могу улыбнуться им и поблагодарить за проделанную работу, как сделала бы в любой другой ситуации. Сейчас я не могу сделать это, потому что сержусь.