Ты любила мою тьму
Шрифт:
Я залажу в машину и сажусь, ожидая увидеть, как две испуганные и раздраженные девушки смотрят на меня, но вместо этого, от того, что я вижу, мое сердце сжимается. Лили прижимает к себе свою младшую сестру, пока та плачет у нее на груди. Лили тихо говорит с ней, но я не могу слышать ее слов.
Машина начинает двигаться, но ни одна из девушек этого не замечает.
Некоторое время спустя, Саша засыпает на руках у своей сестры. Лили поднимает голову и удивляется, когда видит меня в машине. Она сужает глаза и хмурится, но ничего не говорит.
Я - больной придурок, потому что мне нравится ее
«Дерьмо, я должен прекратить это».
Качаю головой, чтобы прогнать глупые мысли, и отвечаю Лили с сердитым видом:
– Лили.
– Господи, я почти простонал это слово. Ее имя ощущается на моем языке так чертовски хорошо.
– Я уже предупредил тебя, как ты должна себя вести, когда выйдешь из этой машины.
Она полностью игнорирует меня и смотрит в окно. Ее глаза закрываются и через секунду вновь открываются. От понимания, что так она пытается сдерживать слезы и оставаться сильной, я снова чувствую боль глубоко в груди. Тру место, которое болит, и безумно хочу, чтобы эта хрень перестала происходить со мной каждый раз, когда я нахожусь рядом с Лили.
У меня есть свои планы, и, даже если бы я хотел помочь им, сейчас уже слишком поздно. Многие мужчины готовы отвалить кучу денег за этих красивых и солнечных австралийских девушек с невинным взглядом. Их глаза излучают свет, и от знания, что скоро этот свет будет раздавлен под весом боли и страха, моя голова готова лопнуть. Я видел это множество раз, но по какой-то причине, когда я смотрю на Лили, это ощущается совсем иначе. Она - боец, это я точно знаю. Она не сдастся так просто, как это делали другие.
Предыдущие девушки тоже сначала пытались быть сильными, но к тому времени, как покидали самолет, они уже понимали, что происходит. В этот момент обычно начинались мольбы и истерический плач. Тогда приходилось усыплять их, чтобы они заткнулись. Качаю головой, чтобы отодвинуть воспоминания. Я ничем не могу помочь девушкам сейчас, и я ничем не мог помочь им тогда.
Спустя час пути и полного молчания со стороны Лили, она по-прежнему держит спящую Сашу. Я замечаю, что она внимательно концентрируется на местности за окном, иногда бормоча себе под нос. Мы проезжаем несколько городов, и ее пальцы постепенно поднимаются один за другим. Внезапно я понимаю, что она делает.
– Лили, - мой голос резок, когда я требую ее внимания, и это работает - она поворачивает голову в мою сторону.
– Это не поможет вам. Не важно, что ты пытаешься делать своими пальцами, подсчитывая города, это просто не сработает.
Глаза
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, - врет она, немного расслабляя пальцы, но не выпрямляя их полностью.
Я вздыхаю и чувствую себя вынужденным объяснить ей, что сбежать абсолютно невозможно. Я хочу дать ей некоторые ответы, но в данной ситуации это абсолютно нелепо. Я ничего не могу сделать, чтобы помочь им с Сашей, и мои ответы только загонят ее в угол, заставляя чувствовать себя в ловушке, но всё равно решаю просветить ее.
– До места назначения осталось ехать два часа, и проедем мы только через один город. Там, куда мы едем, нет ничего, кроме океана, дорог и полей. Если попытаешься сбежать, и тебе посчастливится покинуть огороженный и охраняемый дом, пройдет несколько дней, прежде чем ты доберешься до первого города. И верь мне, когда я говорю тебе, что все города, которые мы проезжаем, принадлежат Марко, - указываю ей на вид за окном.
– Тебя сразу же поймают и будут удерживать, пока кто-нибудь не приедет и не заберет тебя обратно в дом, из которого ты сбежала, и затем ты будешь наказана за побег. А за такое Марко наказывает очень жестоко, - последнее предложение я выделяю голосом.
Прекрасные глаза Лили становятся стеклянными, но она не плачет. Я вижу, что ей требуется много сил, чтобы не разрыдаться. Я что, до сих пор сижу и оцениваю ее мужество, ее способность продолжать смотреть мне в глаза, после того, как только что сказал ей, что для нее и сестры нет никакой надежды?
«Господи, я должен убраться подальше от этой женщины. Иначе моя голова взорвется.
Я фокусирую свое внимание на окне и игнорирую Лили. Мне нужно убраться чертовски далеко от нее. Я не должен заботиться о ней, потому что слишком далеко зашел, чтобы потерять всё сейчас. Четыре долгих года я трудился, чтобы оказаться там, где я сейчас, и не позволю двум австралийским девчонкам всё разрушить.
4 ГЛАВА
Выгодная покупка.
Саша просыпается, поначалу сбитая с толку, садится и оглядывается в лимузине. Я вижу, как она замечает, что с нами в машине находится Джейк. Ее лицо опускается, она обнимает себя за талию, и искорка воспоминаний в ее глазах разбивает мне сердце.
Ее напряженные плечи поворачиваются в мою сторону, и она шепчет:
– Сколько я проспала?
– Приблизительно три часа, может, чуть меньше, - тихо отвечаю я.
Саша кивает в сторону Джейка, который по-прежнему пялится в окно, полностью игнорируя нас.
Я пожимаю плечами, потому что не уверена, что ей сказать. Я не хочу признаваться, что Джейк всё мне выложил и объяснил, что надежды сбежать нет.
Начинаю потирать виски, чувствуя, что рассудок постепенно покидает меня оттого, что мне придется сказать своей сестре, что мы обречены. Я не представляю, что делать. Нет, я, конечно, знаю, как поступают люди в таких ситуациях в фильмах и книгах, но в реальной жизни это не сработает или только ухудшит наше положение.