Ты - мое счастье
Шрифт:
Жюли нахмурилась, явно не понимая перемены в настроении девушки. Пожав плечами, она проговорила:
— Я очень долго искала вдохновения для новой коллекции. Как человек творческий, вы легко поймете меня, Авриль, — они снова вернулись к так нелюбимому ею «официозу», и Авриль заметила, что женщина искренне огорчена этим. Может, не стоило так категорично? — озадачилась она, продолжая слушать объяснения Жюли. — Поль во многом мне потакает, иногда часами может бродить следом за мной по каким-нибудь выставкам, хотя я знаю, что он с удовольствием провел бы это время в своем кабинете или с друзьями на рыбалке. Так вот, когда мне необходимо создать что-то новое, я становлюсь жутко требовательной. И не так давно, я загорелась идеей создания линии одежды для будущих мамочек. Понимаю, не самая свежая идея, но… — она немного замялась, словно, не знала, стоит ли рассказывать это девушке, — и тут Поль говорит, что его начальник берет к нему в отдел новенькую. Да не просто специалиста, а чью-то протеже. Он был жутко недоволен, — почти до шепота понизив голос,проговорила Жюли с улыбкой, — а вечером выглядел уже неприлично довольным. Конечно, мне это не понравилось, и я спросила, в чем дело? Он ответил, что девушка, которая устроилась на работу к нему в отдел само воплощение Весны.
Эви почувствовала, как ее лицо сначала вытягивается от удивления, а потом покрывается алыми пятнами смущения. Вот уж не ожидала от своего начальника такого поэтичного сравнения.
— Как тебе такое?! Он так подробно описал твою внешность, что я поняла — ты и есть та, ради которой я создам эту коллекцию. Я попросила мужа пригласить тебя на показ, чтобы познакомиться и… Я уже даже сделала несколько эскизов, — вдруг вспомнила Жюли и принялась рыться в своей сумочке. Она достала несколько листов, сложенных вчетверо, быстро их разгладила и протянула Авриль, которая еще не успела прийти в себя от ее бешеного напора. Жюли сейчас все больше напоминала ей Алисию Корк, когда та загоралась новой сценической ролью или… очередной каверзой ректору. — Это только наброски, я сделала их по словесному описанию, которое дал Поль. И едва я увидела тебя, поняла, как назову свою коллекцию. Что скажешь, если мы оставим для нее название «мой нежный апрель»? М-м? Тебе… нравится?
Авриль внезапно оторвала взгляд от набросков и посмотрела на Жюли Герен. Та с необычным жадным ожиданием смотрела на девушку, словно от нее сейчас зависела ее жизнь. Рисунки были выполнены простым карандашом, но настолько профессионально, что Эви только подивилась. Она со своим художественным образованием, наверное, не смогла бы так.
Девушка, изображенная на рисунках «дышала» нежностью и свежестью весны. Действительно, ей бы очень подошел эпитет, которым когда-то «наградил» ее Дэниал. И да, она чем-то напоминала саму Авриль. Странно, ведь до этого Жюли никогда ее не видела. Как точно она смогла со слов мужа нарисовать ее портрет настолько верно. Эскизы одежды были простыми, но, несомненно, будут удобными для будущей мамочки. Летящий силуэт, простой крой…
— У тебя… бесспорно, талант, — вдруг улыбнулась она Жюли, от чего та сначала замерла, а потом разулыбалась, — очень красиво. Мне нравится. Ты где-то училась? Кто твой педагог?
— Нет, — помотала головой Жюли, а потом пожала неопределенно плечиками, — нет, нигде я не училась. Посещала школу с художественным уклоном, но потом все бросила. Мама настаивала, чтобы я продолжила рисовать, но меня тогда занимало другое, — женщина нахмурилась, словно вспомнила что-то неприятное, и неожиданно продолжила откровения, — я рано вышла замуж. Мужа любила и… боготворила, что ли? — она резко усмехнулась, холодно и зло. А Авриль вдруг вспомнила, что Герен рассказывал ей о том, что его жена долго не могла оправиться от развода с первым мужем. Ей вдруг стало жаль ее, но она постаралась не выдать своих эмоций, чтобы не обидеть Жюли. — Дурочкой была. Столько лет ему отдала, а он ушел к молодой и амбициозной. Я чуть руки на себя не наложила. Только меня спас от депрессии мой самый лучший друг. Знаешь, как больно, когда предают близкие? — она вдруг обратила свой взгляд на Авриль, и столько в нем было неприкрытой боли, что девушка невольно вздрогнула. Вздрогнула и вспомнила точно такие же слова, сказанные уже однажды.
— Да, знаю, — тихо ответила Авриль, — меня они не предавали, но я знаю…
Жюли несколько долгих секунд смотрела на поникшие плечи Авриль, раздумывая над ее ответом. Повисшая тишина звенела между ними набатом.
— Прости…те, Авриль, я вас совсем заговорила, а вы меж тем ничего не съели, — Жюли бросила на девушку извиняющийся взгляд, — мне не следовало сваливать на вас свои проблемы. Простите…
Авриль только кивнула, тронув ложечкой вишневый десерт. Она поднесла к губам кусочек пирога, а нос защекотал неповторимый запах вишни. Ореховое тесто таяло во рту, оставляя сладкое послевкусие вишневого сиропа. Действительно, алкогольное составляющее, как и сказала Жюли, заменили на вишневый сироп.
— Расскажи мне о новой коллекции, которую ты задумала, — предложила Авриль, стараясь оставить неприятную тему воспоминаний.
— Вот слушай. Думаю, за основу можно взять…
Они проговорили часа три, пока обсуждали, какие модели будут наиболее удобными, а какие нет. Расстались почти подругами, договорившись встретиться через пару дней, когда Жюли набросает еще несколько эскизов. В тот день, Авриль шла домой в приподнятом настроении, которое продолжилось и на следующий день. Девушка позвонила родителям, поговорила с Элизабет, убедив их всех, что с ней все хорошо. Из разговора с подругой узнала, что Алисия уехала на гастроли со своей студенческой труппой в Канаду, а вернется только к вручению дипломов. Немного погрустила, что так и не смогла окончить университет и вместе с однокурсниками получить столь желанный диплом. Не смогла порадовать родителей, которые столько сил вложили в ее образование. Стоя у парапета на набережной, погладила животик и мысленно пообещала своему малышу, что сделает все, чтобы он рос счастливым и имел все то, о чем она могла только мечтать.
С того дня женщины стали встречаться очень часто. Проекты на работе были утверждены, и Авриль с чистой совестью могла погрузиться в новое для себя дело. Поль только посмеивался над тем, как девушки иногда до хрипоты спорили над какой-нибудь линией на эскизах, а потом с горящими одинаково маниакальным огнем взглядами требовали от него их рассудить. Тогда он, смеясь, поднимал ладони вверх, признавая капитуляцию, и уходил в свой кабинет.
Авриль стала частой гостьей в их доме. Познакомилась с их очаровательной дочкой. Даниэла, Нэла, оказалась очень непосредственным ребенком, которой сразу приглянулась «тетенька» с ребеночком «внутри». Услышав это, Авриль на секунду опешила, с интересом смотря на ошарашенных родителей, а потом громко рассмеялась. Маленькая черноволосая Даниэла сразу полюбила Авриль и ни на шаг не отходила от нее, стоило той переступить порог гостеприимного дома. Авриль тоже понравилась малышка, она сажала ее к себе на колени и гладила смоляные кудряшки, мечтая о такой же очаровательной дочке. Знала, что у нее родится сынок, но все равно хотела бы также прижимать к себе свою малышку, похожую на…
И тогда она спросила, откуда у девочки такое необычное имя. Жюли рассказала ей однажды, что у нее был не очень счастливый брак, но никогда не говорила, как она, американка, оказалась здесь, во Франции. Было видно, что женщине нелегко рассказывать об этом, но оставшись вдвоем на маленькой кухне, Герен с дочерью ушли на прогулку, женщины завели разговор каждая о своем прошлом. Эви в общих чертах рассказала, что нет у нее никакого мужа, и об этом знает только Поль и ее друзья, чета Нивэ. Жюли внимательно смотрела за сменой эмоций на лице подруги, а пока та рассказывала, как оказалась одна беременной и в чужой стране. Эви не стала скрывать, что отец ребенка и не подозревает о том, что она ждет их ребенка.
— Но почему, Авриль? Ты боялась, что он заставит тебя сделать аборт? — без малейшего удивления спросила Жюли.
— Нет, он сам говорил, что не даст мне убить ребенка, — тихо произнесла девушка, отворачиваясь к окну, чтобы не встречаться взглядом с подругой. — У него, оказалось, есть жена. Молодая, красивая. Когда мы вернулись, она… она…. Она не виновата в том, что мы оказались там одни и не смогли сдержать свою страсть. Я обманула его, потому что не хотела разрушать чужую жизнь, Жюли…. А родителям не сказала, решила, что пора становиться взрослой и идти своей дорогой.
— Неразумное дитя, — со вздохом произнесла Жюли, поднялась со своего места и крепко прижала к себе девушку, погладив ее по голове.
Слезы брызнули из глаз Авриль, принося долгожданное облегчение. Теперь спустя восемь месяцев после их расставания, она смогла с легкой грустью вспоминать о том дне, когда их спасли. О том дне, когда ее мечты рухнули от одной единственной встречи. Никогда прежде она не позволяла этим воспоминаниям бередить ее сердце, сохраняя только воспоминания о счастливо проведенных днях.