Ты мой закат, ты мой рассвет
Шрифт:
Очкарик виновато пожимает плечами и смотрит куда-то вниз. Сидела бы рядом... даже не знаю, чтобы с ней сделал, учитывая то, что с ней вообще ничего нельзя делать. Хоть, блин, не дыши. Но что-то бы точно устроил, чтобы перестала корчить из себя героиню.
— Антон, но ведь у меня может уже и не быть другого шанса, - как-то очень тихо и смиренно говорит Йени.
– Когда еще я смогу сама решить, что будет у нашей девочки?
Девочки?
Бля, серьезно?! Дочка? У меня будет дочка?!
— Я понимаю, что это очень беспечно с моей стороны, - продолжает Очкарик, хоть слушать ее
– Поверь, муж, я правда и честно-честно все понимаю. Но мне так хочется все сделать самой. Выбрать маленькие комбинезоны. Пинетки разных цветов. Кроватку. Коляску. Маленький термос для бутылочки в чехле с бабочками. Соски персикового цвета с милыми цветочками. Балдахин с вышивкой...
Я слышу, как у нее ломается голос.
Как будто все это - не рутина и банальщина, а дело всей жизни.
Но перебивать ее как-то даже язык не поворачивается.
— У меня ведь... скорее всего, больше не будет других детей.
– Втягивает голову в плечи, как будто готовится выслушать внушение с пристрастием.
– У нас. Так что, если ты все же захочешь мальчика в перспективе, это может стать большой проблемой.
Даже не знаю, как ей донести, что для меня и один ребенок - это уже неожиданность и подвиг и я пока сам не до конца понимаю, как его появление отразится на и так со всех сторон сложной жизни. Думать о втором не то что рано -просто смешно.
— Я знаю, что с этим, конечно же, с удовольствием справятся наши мамы, - она улыбается, пытаясь казаться сильной.
– И что так было бы правильно. Бабушки всегда так ответственно ко всему подходят, ведь у них опыт и понимание. Но мне... Понимаешь, это очень важно для меня. Важнее только ты.
Я отмалчиваюсь.
Что ей сказать, когда вот-вот зальется слезами? Такими искренними, что я снова начну злиться от бессилия и понимания, что я, вроде как, сам в этом виноват.
— Пожалуйста, Антон.
– Она шмыгает носом, хоть старается сделать это тихо, возится в кармане длинной кофты и достает аккуратно сложенный листок.
– Я написала список всего, что нужно. Обещаю, это не будет бесцельным шатанием!
Вот что мне с ней делать, когда смотрит своими здоровенными влажными глазищами - и нижняя губа дрожит как у маленькой.
А еще интереснее, что мне делать потом, когда их будет, блин, целых две.
— Что у тебя там?
– протягиваю руку и жду, пока очкарик осторожно вложит туда этот исписанный лист.
Сразу видно, она и правда готовилась: написала список магазинов, между ними -очередность, чтобы мы и правда не катались туда-сюда. В отдельной колонке -список того, что можно заказать в интернете. Какие-то обычные мелочи на каждый день. И самая большая колонка - основные покупки. Шапочки, комбинезоны, костюмы, предметы детской гигиены, комплекты постельного белья в кроватку, несколько одеял разного калибра.
В стороне - три пункта: коляска, кроватка и автокресло. Около последнего приписка: «Сейчас не актуально, можно купить в последнюю очередь».
Напротив каждой вещи в этих списках - цена, от и до.
— Кто-то прямо проделал целую работу, - озвучиваю вслух свои
— Я хотела не дать тебе шанса мне отказать, - уже немного расслабляясь, говорит Очкарик.
– Пожалуйста, Антон. Мы справимся за пару часов. Я не развалюсь на кусочки за это время.
Когда-то давно, еще когда в моей жизни была Наташка, у меня случались посиделки с женатыми приятелями. Несмотря на то, что все они были из разных кругов и с разным достатком, их объединяли практически одинаковые проблемы: жены пилят, дома тухло, в постели скучно. Но когда я спрашивал, какого же тогда они держатся за все это, на меня смотрели как на идиота, который не понимает, почему дважды два - четыре.
Наверное, если бы все происходящее сейчас в моей жизни я пересказал кому-то из своих холостых приятелей, он бы тоже не понял, какого хрена я на это подписался. Тем более, что с самого начала собирался просто устроить свою жизнь с хорошей девушкой на условиях максимально выгодного для нас обоих комфорта.
Еще один урок на будущее: не загадывать наперед и не планировать удобную жизнь.
Скорее всего, хорошо будет не с тем человеком, который вкусно готовит и налаживает быт.
Хорошо будет вот так: когда ни тебе нормального секса, ни сексуальной развратной малышки под боком, а домом и бытом занимается вообще посторонний человек. То есть, если очень грубо и условно, с появлением жены моя жизнь не стала проще. Она в чем-то вообще не изменилась, а в чем-то стала даже сложнее.
Но меня совсем не тянет паковать чемоданы и сбегать от такого «счастья» на другой континент.
Я, можно сказать, абсолютно счастлив.
Потому что теперь у меня есть большая плакса, скоро будет мелкая плакса - как я вообще это переживу?!
– и целый кот, который успел вымахать во вполне себе сытую белобрысую ласковую и общительную заразу.
— Хорошо, женщина, поехали за приданым для... дочки.
Она всегда так сияет от счастья, что так и хочется оглянуться - не слепим ли мы окружающих?
— Только сразу договариваемся, Очкарик.
– Смотрю на нее строго, и на этот раз совершенно серьезно, без наигранности, потому что слова проклятого доктора то и дело звенят в голове: это нельзя, то нельзя, и так тоже ни в коем случае!
– Если тебе хотя бы покажется, что где-то что-то болит - ты сразу говоришь мне и мы едем домой. Даже если придется бросить все покупки в шаге от кассы.
Она перестает улыбаться и кивает с самым серьезным видом.
— Обещаю, Антон.
— Надеюсь, не врешь.
— Я сказала, что больше не буду тебе врать. Я держу обещание. Надеюсь, держит.
Не знаю, что буду делать, если в моей жизни снова появится кто-то с очередной правдой о Йен, о которой мне «случайно забыли сказать».
Глава сорок седьмая: Антон
На самом деле, хоть я и относился ко всему этому променаду скептически, уже через полчаса втягиваюсь и из пассивного наблюдателя превращаюсь в активного участника.