Ты моя, Эмилия
Шрифт:
На звук, она тут же оборачивается и расцветает в приветливой улыбке.
– Доброе утро! Как спалось?
– интересуется она, с любопытством поглядывая на, прижавшуюся ко мне, Сеню.
– Хорошо. Спасибо, - улыбаюсь в ответ.
– Сейчас будет завтрак, вы, верно, проголодались?
– возвещает женщина, вытягивая из небольшой, немного странной на вид печки, противень с пышными булочками. Я рассеяно киваю, а Еська шумно вдыхает носом и выдает:
– Ой, как вкусно пахнет! Наверно так пахло в пряничном домике ведьмы…
Я становлюсь пунцовой, но наружу так и
– Эми, нам нужно серьезно поговорить, - успокоившись, заявляет Мари.
– Сейчас, как раз придет Мади на завтрак, и мы хотели бы с тобой обсудить некоторые вопросы.
– Я киваю, примерно, догадываясь о чем пойдет речь. Прятать они нас вечно не будут, рискуя жизнями. Словом, пришла пора прощаться…
Закусываю губу, чтобы не выдать свое волнение. Надо держаться, быть сильной. Со мной дочь и я не имею права на ошибку. И руки опускать права не имею. Всегда можно что-нибудь придумать. Расспрошу у сердобольных старичков об устройстве этого мира и подумаю, что я могу ему предложить. Я ведь медсестра как-никак. Как бы не менялись времена, люди болеют всегда и нужно, чтобы кто-то их лечил. Я, конечно же, не врач, но в помощники могу к кому-то пойти. Может, удастся где-то и комнату снять для себя и дочки. Правда, денег нет пока. Значит, надобно их достать. И чуть не забыла. Одежда. Я никак не могу искать работу в джинсах и свитере. Возможно, я у Мари смогу что-нибудь одолжить.
Эти мысли проносятся в моей голове, как стая испуганных сайгаков, пока я помогаю накрывать на стол, выношу корзину с булочками, блюдо с поджаренными ломтиками бекона, розетки с джемом и медом.
Есения крутится тут же, раскладывая вилки, ножи, полотняные салфетки и радуется, будто это праздник. Мы ведь дома так не привыкли кушать. На маленькой кухоньке общежития, где мы живем, особо не разгуляешься. Быстро-быстро приготовил и в комнату к себе. Две газовых плиты на целое крыло маловато, тем более, что у всех детишки, а у некоторых и младенцы, которым постоянно вода нужна, то смесь развести, то покупать…
– Мари, - немного смущаясь, говорю, таща очередное блюдо с вкуснятиной.
– Не стоит ради нас так стараться. Мы б и в кухне перекусить смогли.
Мариэн замирает на секунду и ее губы трогает печальная улыбка.
– Ну что ты, Эми. Мне приятно для вас готовить. Я очень люблю это дело. Когда Фиона была с нами, я часто баловала ее разными разносолами, и мы всегда собирались за общим столом нашей маленькой семьей, а теперь вот… Мади все время на работе, приходит поздно вечером… Для кого мне куховарить? А так хоть душу отведу.
Мне становится немного неловко, оттого, что я не знаю, как утешить бедную женщину, какие слова подобрать, чтобы выразить искреннее сочувствие. Это так страшно потерять тех, кого любишь, потерять ребенка. Но через миг Мари снова становится веселой и деловой, принимаясь колдовать у плиты. А я, заловив Сеню, крепко-крепко ее обнимаю, пока не слышу от нее возмущенный писк.
Мастер Амадеус появляется на пороге столовой, когда у нас уже все готово, словно улавливая это каким-то шестым чувством. Сначала мы, пожелав друг другу приятного аппетита, молча беремся за еду. Сеня, конечно же, сразу отдает предпочтение подсушенным тостам со сливочным маслом и джемом, и принимается уплетать их за обе щеки, запивая все это ароматным какао. Но надо отдать ей должное, делает она это весьма аккуратно и изящно, словно принцесса крови. И где только научилась?
– Как вы, Эми?
– интересуется Амадеус, утолив первый голод.
– Хорошо, - слегка улыбаюсь в ответ.
Старички заговорщицки переглядываются, и он продолжает, снова от волнения начав ко мне обращаться в более официальной форме.
– Мисс Эмилия, жить тут и не выдать свое происхождение, мы думаем, вам будет трудно. Тем более у вас маленький ребенок. Откуда взялась молодая женщина с дитем, возможно, сразу и не вызовет вопросов у горожан, но все же некоторый интерес может возбудить. К тому же, остаются кое-какие более насущные проблемы, которые придется решать по ходу действия. И не показаться подозрительной, справляясь с ними, будет сложно. Тем более, что вы ничего не знаете о нашем мире, и даже не сможете ответить на элементарные вопросы. Насколько я понял, географические названия населенных пунктов у нас разительно отличаются.
Я киваю, от волнения стискивая вилку до побелевших костяшек пальцев. Вот и все Эми, сейчас тебе укажут на дверь, и крутись-вертись, как знаешь. Нет, я нисколько не осуждаю этих милых старичков, они и так сделали все, что могли, невзирая на риск.
– Эми, - Мари берет меня за руку, своей теплой ладонью, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Оставайтесь у нас!
Что-о-о?! Мои глаза, наверное, стали величиной с блюдце.
– Эми, ты не спеши с ответом, подумай, взвесь все. Но мы считаем, что лучше варианта тебе все равно не найти.
Закусываю губу и смотрю на Сеньку, которая уже позавтракала и ерзает на стульчике от скуки.
– Мам, можно я уже пойду?
– в конце концов, решается дочка на вопрос.
– Конечно, солнышко, - улыбаюсь я ребенку, а у самой на душе скребут кошки. С одной стороны принять щедрое предложение хозяев - это лучший из выходов, которой может быть, только вот совесть моя скручивается в тугой узел, от осознания того, какой опасности я их подвергаю. И будь я одна, отказалась не задумываясь, но Есения…
Мари поднимается из-за стола вслед за Есей и протягивает ей руку.
– Есения, а хочешь, я покажу тебе игрушки своей дочери?
– Хочу, - отвечает моя егоза, сияя, аки солнышко.
– А ваша дочка не обидится, если я ими поиграю?
– Нет, - с улыбкой качает головой Мариэн.
– Она уже взрослая.
– А где она теперь?
– любопытничает Сеня, хватая за руку женщину.
– Ушла, - в глазах Мариэн просыпается затаенная печаль.
– Ушла? Как мы? Через дерево?
– не унимается моя почемучка. И мне хочется ее отдернуть, дабы не бередила старые раны. Я даже открываю рот, чтобы ее отвлечь от такого разговора, но Амадеус, поняв о моих намерениях, протестующе качает головой.