Ты моя надежда
Шрифт:
— Спасибо, мистер Миллард, — говорю я и поворачиваюсь спиной к участку, и направляюсь к переполненным улицам города.
Я не знаю, как упадут другие костяшки домино. И судья, и адвокаты, они тоже понятия не имеют. Так много костяшек упало. Затронуто так много жизней.
Есть только один человек, который имеет для меня значение.
Только один, которого мне нужно сохранить в безопасности.
Ее фигура обязательно упадет, если я прикоснусь к ней. Однажды я чуть не погубил ее. Я больше не буду этого делать.
Я никогда не был для нее хорош. Я должен был держаться подальше, если
И мне следует держаться подальше от нее.
Глава 30
Джулс
Говорят, если ты кого-то любишь, то должен отпустить.
Я думаю об этом снова и снова, смотря в окна пентхауса, безучастно глядя на городской пейзаж. Мейсон отсутствует уже более суток. Как только вошла сюда, сразу это поняла и стала ждать. Ждать. Я в долгу перед ним, и могу думать только о том, что если напишу ему сообщение, то буду умолять его о большем. А это несправедливо и неправильно.
Я с трудом сглатываю, и мое пересохшее горло пронзает острая боль. Или, может быть, это мое сердце. Не уверена, что именно. Я качаю головой, резко поворачиваюсь и иду на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Если бы он хотел поговорить со мной, то пришел бы или позвонил. Дело в том, что я ему не нужна. Почему мне потребовалось так много времени, чтобы понять, что хотеть его и любить было недостаточно?
Не позвонил, не написал.
Я делаю глубокий вдох, устраиваясь поудобнее на мягком барном стуле у островной стойки, а затем сжимаю горячую кружку с кофе обеими руками. Керамическая кружка украшена золотыми прожилками, пронизывающими толстую кремовую керамику. Я сосредотачиваюсь на ней и провожу пальцем по рельефной текстуре, вспоминая, как Мейсон проводил пальцами по моим губам, прежде чем поцеловать.
Все напоминает о нем, и это причиняет боль. Я откидываю голову назад, чтобы выдохнуть, прежде чем сделать медленный глоток кофе. Это хуже смерти, потому что я могла бы заполучить его. Все могло быть по-другому… Чтобы он уже был тут.
Я продолжаю думать, что он просто отпустил меня, потому что любит. Говорят, если ты кого-то любишь, то должен отпустить. Может быть, и мне следует это сделать. Я должна отпустить его.
Но разве этим все закончится? Разве это конец? Концовка так сильно отличается от того, что я себе представляла. Я возьму это на себя, если есть надежда. Я хочу получить шанс.
Правда в том, что если бы Мейсон любил меня, он был бы здесь. Если бы я была ему нужна, он бы взял меня. Вот такой он человек.
— Если ты хочешь пойти к нему домой… — мягко говорит Мэдди, сидя рядом со мной и положив руку на мое бедро. Она не отходила от меня со вчерашнего вечера, когда девушки пришли сюда. Когда Кэт сказала мне, что Мэйсона освободили из-под стражи, я ждала, когда он покажется, а он так и не появился. Через час я начала волноваться. После нескольких часов трудно было не предполагать худшего. Я рада, что мои подруги были здесь со мной. Я до сих пор не знаю, когда смогу вернуться в свою квартиру. Полиция говорит, что это место преступления, и это значит, что на данный момент оно оцеплено. Я должна отправить ему сообщение… Мне следует написать Мейсону и сообщить ему об этом. Разве нет? Он должен знать, что я все еще здесь, в этом пентхаусе, в то время как он платит по счетам.
— Мэдди, пожалуйста.
Терпение Кэт иссякает из-за беспокойной Мэдди, которая не переставая задает вопросы. Тем не менее, я благодарна за то, что отвлеклась.
Кэт сидит за обеденным столом, а Сью ушла на работу. Она не хотела, но я настояла.
— Нет ничего плохого в том, чтобы добиваться того, чего хочешь, — говорит Мэдди, заканчивая предложение.
Я перевожу взгляд с нее на Кэт, которая слегка кивает головой.
— Это точно, — шепчет она.
Они обе смотрят на меня так, словно я сейчас развалюсь на части. Будто это единственная вещь за последний год, которая окончательно меня уничтожила. Я потеряла мужа, а потом влюбилась в его убийцу. Меня удерживали против моей воли, я убила человека из гнева, а другого — из страха за свою жизнь.
И все же я сижу здесь, беспокоясь о человеке, который принес хаос в мою жизнь.
Беспокоюсь, что не нужна ему. Волнуюсь, что он больше никогда не будет со мной. Что я никогда никого не полюблю и не буду любима так, как им.
Кружка издает дзинь, когда я ставлю ее на стойку, отодвигая, чтобы закрыть лицо руками. Гранит холодит локти, но сегодня как-то уж совсем холодно. Я уже должна была привыкнуть к этому.
Поерзав на табурете рядом со мной, Мэдди мягко поглаживает, успокаивая, меня по спине, заставляя хлопчатобумажную блузку слегка перемещаться вверх и вниз по моей спине. Кэт тихо встает и бесшумно подходит к нам, чтобы сесть рядом. Она садится за островок между мной и Мэдди.
— Эй, все в порядке. Он этого не делал, — говорит Кэт таким нежным голосом.
Это только усиливает боль в груди. Я не сказала им ни слова и никогда не скажу. Они никогда не узнают правды. Нет, если я смогу с этим справиться.
— Я знаю, — отвечаю я, и мой голос срывается.
Я прочищаю горло и смотрю прямо перед собой, убирая волосы с лица и игнорируя вопрошающий взгляд обеих.
Я вижу себя в отражении стального холодильника, но это не совсем я, это что-то другое. Какая-то другая версия, искаженная. Восприятие — вот что изменило мою жизнь. Это могло бы продолжаться и продолжаться, и я бы ни черта не знала, видела только то, что они хотели, чтобы я видела, и тогда ничего из этого никогда бы не случилось.
— Он этого не делал, — говорю я более твердым голосом, проглатывая комок в горле.
— Почему бы тебе не позвонить ему? — предлагает Мэдди.
Мне приходится опустить взгляд. Я не могу смотреть им в глаза и лгать.
— Не думаю, что он этого хочет, — честно отвечаю я, пристально глядя на гранитную столешницу.
— Ты ошибаешься, Джулс, — голос Кэт звучит резче, чем я ожидала, и я хватаюсь за край стойки, чтобы повернуться на стуле лицом к ней. — Конечно, он любит тебя. Это же очевидно.