Ты моя, Птичка!
Шрифт:
— Ты не подумай, я это говорю всем своим служащим. Если тебе нужны будут деньги, я могу выдавать авансы. Нужно только заявление написать. Кстати, теперь если кому-то заранее нужны будут выплаты, то пишут заявления тебе, а ты относишь их в бухгалтерию со своей подписью и печатью.
— То есть я теперь буду распоряжаться твоими деньгами?
— Я, надеюсь, ты на меня зла больше не держишь и банкротом меня не оставишь. — рассмеялся Антон.
— Надейся!
— Вася!
— Да шучу я. А на счет аванса ты вовремя, я как раз хотела тебя
— Для кредита? Ну, я же говорил, давай оплатим и проблем не бу…
— Нет, нет. На личные расходы. — я не много замялась на последнем предложении.
— На какие могу спросить?
— Понимаешь, я сестре пообещала дать некоторую сумму, но немного не рассчитала с финансами.
— Лизке что ли? Продолжает использовать тебя по своему усмотрению?
— Антон, она единственный родной человек у меня осталась. Не брошу я ее. Да и потом, беременна девчонка. Еще и учится и муж не работает. И так сидит на шее свекра и свекрови.
— И на твоей. Ладно, напиши заявление, потом найди меня, я подпишу и печать шлепну, а завтра в бухгалтерию отнесешь. Обычно в течении дня приходят деньги. Пойдет? Если срочно, то пойдем из выручки дам.
— Ой, нет, ты что, мне не срочно.
— ОК. пойдем чайку попьем что ли?
— А… работа?
— Куда она денется? — Антон стоял напротив меня и широко улыбался.
Но не успела я ответить согласием, а именно им и собиралась ответить, как шея Грома оплелась руками-лианами и в поле моего зрения появилась белобрысая макушка какой-то девушки.
Я отчетливо слышала слово «черт» произнесенное моим начальником. И, возможно, я подумала бы, что это очередная, которая хочет переключить внимание хозяина клуба на себя, но… Большое и жирное но.
Девушка эта себя вела более уверенно, нагло я бы даже сказала. Поцеловала парня в шею, затем обошла, впилась в губы. Все это происходило какие-то секунды, но для меня казалось, что прошло много времени, будто в замедленной съемке. Я успела разглядеть ухоженные волосы, завитые красивыми волнами, идеальный макияж, дорогое клубное платье на высокой шпильке туфли. Глядя на последние, у меня начала кружится голова, от чего я неосознанно опустилась на барный стул, что стоял позади меня.
В этот момент Антон отрывает от себя девушку, смотрит на нее строго, но не отталкивает, а кладет ей руку на спину и поворачивается ко мне. Как и она. Она тоже смотрит на меня и улыбается, высоко задрав подбородок… Ой, а на нем волосик растет.
— Антон, еле нашла тебя. Соскучилась. — мурлыкает барби, обнимая начальника за торс.
— Ангелина, что у тебя за манера, — бурчит он, а потом говорит уже громче. — Познакомься, это моя новая сотрудница, помощница. Василиса. Василиса Андреевна. А это Ангелина.
И все. Ангелина. Хотя и так понятно кто она.
— Я его девушка. — решила внести ясность барби, и вновь облабызала щеку начальника слюнями. Гадость.
— Ага, понятно,… в смысле, очень приятно, — Заткнись Вася! — Приятного вечера,
И не дожидаясь разрешения, я несусь в другой конец клуба с одной лишь мыслью.
Мать вашу, он не гей!!!
Весь вечер я упорно бегала от Антона. Как только замечала его в поле зрения, тут же сворачивала в темный угол, в котором меня несколько раз даже пытались зажать пьяные посетители.
Наконец, наступил час, когда я смогла выдохнуть и идти собираться домой. В своем кабинете я вспомнила, что надо было бы написать заявление на выплату аванса.
— Да хрен с ними, с деньгами с этими, перезайму у кого-нибудь лучше.
После того, как я выдала потрясающую фразу начальнику и его девушке, было безумно стыдно. Потому что дура накрутила себя, что мужчина не той ориентации… нет, а с чего я вообще решила что он того? А как же поцелуй тогда у клуба? Что-то там про мои крики было? Да что там, у гея разве встанет на девушку, когда он ее целует, прижимая к стене? Или да?!
— Аааааааа, — все у меня начался псих, — да провались все пропа…
Дверь в мой кабинет открывается, входит Громов, оглядывает взлохмоченную меня, топающую ногами, после закрывает дверь. На замок.
— Заявление написала? — спокойно спрашивает парень, присаживаясь на диванчик у стены.
— Не успела. — ответила я, пытаясь не заметно оправить одежду, пригладить волосы и нащупать слетевшую куда-то туфлю.
— Пиши, я подожду. На мое имя, в произвольной форме. Дату и роспись.
— Я подумала и решила мне не нужно. Извини, нужно было предупредить сразу, чтоб ты не отвлекался и не поднимался ко мне. — туфля отказывалась находиться, и я начала шарить глазами по кабинету.
— Я сказал, пиши. Я жду. — тон Антона изменился и теперь он стал больше похож на начальника.
— Хорошо. — не стала спорить, а то вдруг уволит еще.
Так в одной туфле я и прошляпала к столу, плюхнулась в кресло и начала строчить «просилку».
Оставалось написать дату и поставить роспись, когда Громов поднялся и отошел куда-то в угол, наклонился и поднял мою… туфлю. После, он подошел ко мне, развернул на стуле лицом к себе и встал на одно колено. Все это он проделал, глядя мне в глаза, не прерывая контакта и не отпуская моего взгляда.
Как только он приблизился, я затаила дыхание. Коснувшись моей ноги, на которой и не было обуви, он поставил ее на свое колено, проведя рукой по икре вверх. Я была в чулках, но касание его конечности ощутила. Будто в вулкан окунули.
Антон же продолжал наглаживать мою ногу, смотрел мне в глаза, а его руки поднимались выше и выше. Очнулась я лишь тогда, когда пальцы его коснулись кромки моих чулок, и я почувствовала его тепло уже на оголенной коже бедра.
Горячий ком, что скопился у меня в груди упал куда-то в низ живота, кончики пальцев на руках задрожали, их начало покалывать, даже волоски на висках мне, кажется, зашевелились от мурашек, что пробирали мое тело.