Ты — моя зависимость
Шрифт:
Она вела, она торопливо расстегивала пуговицы, недовольно сопела если с первого раза не получалось. Я послушно шел за нею, поцелуй ни на минуту не прекращался, мы дышали друг другом, мы гоняли кислород туда-сюда. Наверное, пришли в спальню, потому что за ее спиной возникло какое-то препятствие. Нашел сбоку молнию, потянул вниз, стянул лямки с плеч, платье упало к ногам. Ладони трепетно впервые коснулись ее кожи в области живота, груди. Да, я касался ее ранее, но тогда она спала, а сейчас хотелось видеть реакцию в глазах. Всю Вселенную.
Ее тонкие пальчики вырисовывали какие-то бессмысленные узоры на груди, спускались ниже, проворно расстегнули ремень,
— Как ты предохраняешься? — нашел в себе силы отлипнуть от ее губ, задать нормальные вопросы, чтоб было без последствий. Ее глаза смеялись, подернутые пьяной дымкой.
— Русско-народными средствами и на авось.
— Ты серьезно?
— А чего тогда спрашиваешь?
— Арин, не глуми мне голову.
— Таблетки пью.
Толкнул ее на кровать, она призывно смотрела снизу, разведя ноги в стороны. Нагнулся, стянул ненужные никому трусики и накрыл рукой ее лоно, проникая пальцами внутрь. Она была сладкой, мокрой, тягучей. Она была моей и ждала меня. Торопливо, как юнец, скинул с себя остатки одежды, устраиваясь между длинных ножек. Проник сразу же, глубоко, в полную длину и замер, сжимая в руках простынь.
Арина распахнула широко глаза, даже протрезвела, не шевелилась.
Она действительно была моей. Это как одежда, сшитая по твоей фигуре, ничего лишнего, никаких запасов, болтаясь на плечах мешком, или наоборот жала в самых чувственных местах. Ее бедра приподнялись, прижимаясь теснее. Входил и выходил резкими толчками, неторопливо, погружаясь в глубину ее глаз. Она постанывала, с каждым ее стоном рядом рвалась ткань постельного белья. Я сдерживал себя, чтобы не ускориться до бешенного ритма, порву же ее, как тузик грелку. Впервые было фиолетово до своего удовлетворения, было все равно, что венка судорожно билась на висках, а освобождения не наблюдалась, было плевать на то, что мышцы каменели, спина болела от напряжения.
Арина забилась подо мною, с криком выгнулась. И ее крик это лучшее, что я услышал в своей жизни. Ни одна так не кричала от удовольствия, от того, что это я ее так довел. Приподнялась и опала, а я все еще был в ней и ускорился, подгоняемым эйфорией, возможностью еще раз сорвать с нежных губ вскрик экстаза. Моя рука легла на клитор, с каждым толчком, легкое касание, голубые глаза закатились от поступающего очередного оргазма. Какая она чувственная, как легко ее возбудить. Еще толчок, ее руки сжимают мои плечи, еще толчок, ногти впиваются в мою кожу, еще раз — почувствовал легкое жжение, и она закричала, вместе с нею и я зарычал, прижимая ее всем телом к матрацу. Туман в голове начал рассеиваться, я все еще внутри нее, не хотелось отстраняться, было так тепло, уютно. Потянуло в сон, но мотнул головой, прильнул к раскрытым губам. Она устало ответила, голубые глаза уже апатично смотрели на меня.
— Спи! — лег на бок, притянул ее к себе. Арина некоторое время напряженно дышала мне в шею, а затем все-таки уснула, доверчиво прижавшись щекой к груди. Я гладил ее по волосам, путаясь пальцами в светлых прядях, осторожно вдыхал ее запах, смешанный с запахом нашего секса. Мой наркотик, моя зависимость…
5
Арина
Просыпалась с тяжестью в голове. Открыв глаза, выдохнула с облегчением, я дома. Последний мой поход в клуб закончился в квартире
Подписав контракт, узнала, что он невообразимый трудоголик и такого же отношения требовал ото всех. Еще очень категоричен.
Существовало только одно мнение, чаще всего его. Еще он был тираном, деспотом, но, наверное, этих качеств и не хватало отцу с Ромой, хотя братец и был грозой всех сотрудников, но ему до холодного взгляда и приказного тона Саида далеко. Он не умел одни своим присутствием внушать страх, трепет. Свой авторитет зарабатывал методом кнута и пряника. Саид одним видом вызывал мурашки по коже, беспрекословное повиновение. И ему хотелось повиноваться… Провела рукой по телу. Странно, я смутно помнила, как добралась домой. Вроде нас с Ритой подвез Саид. Потом он проводил…а потом…резко села в кровати, хватаясь руками за голову от пронзившейся головной боли и от ужаса произошедшего. Может мне это просто приснилось…. Звук закрывающей двери, тихие шаги и мужчина, вошедший в спальню, заставило с ужасом прикрыть глаза.
Твою мать! Но ничего уже не изменишь и стоящий молчаливый Саид в одних трусах не был моим плодом воображения. Он чего-то ждал, а я медленно рассматривала его влажные волосы, зачесанные рукой назад, холодные голубые глаза, твердые губы. Теперь поняла почему мои губы зудели, скорей всего царапалась об его бороду. Взглядом сместилась к ключнице и задержалась на плече, именно оттуда начиналась странная, на первый взгляд бессмысленная, татуировка.
Она спускалась ниже, почти до груди. Еще были мелкие шрамы, хаотичные, беспорядочные, разные. Он напоминал мне воина после битвы. Шрамы его не уродовали, они немного сбивали с толку, особенно количество, но я готова была каждый расцеловать, не думать о том, какую боль он испытывал. Я готова была…прикусила губы. Факт меня ужасал и смирял.
— Мы переспали? — посмотрела ему в глаза.
— Да нет, всю ночь в бутылочку играли на раздевание! — в голубых глазах мелькнуло облегчение, шутка удивила, а улыбка, нормальная такая, человеческая, ввела в ступор. Саид поднял с пола брюки и натянул их.
— И что теперь? — тряхнула головой, но приложила руку к виску, похмелье было жестоким.
— У тебя таблетки есть? — я покачала головой. — Купи, раз не умеешь пить. Уголь?
— Где-то был, на кухне, — пробормотала, упав на подушки. Мы переспали. И во мне была тишина, я еще была не в состоянии осмыслить то, что произошло. Наверное, мне было хорошо, тело приятно ныло. Черт! Даже не помню ничего, только обрывками, кусочками, но так хотелось цельной картины. Мне хотелось вспомнить и вообще не вспоминать, мне хотелось просто закрыть глаза и проснуться в другом измерении. Потому что не знала, как дальше себя вести.
— Арин! — властный голос прозвучал рядом, по коже побежали мурашки. Ужас, я его боялась до дрожи, особенно сейчас, не понимая, как он относится к тому, что случилось. С опаской открыла глаза, Саид стоял рядом, держа стакан и пластинку таблеток. Увидев, что я смотрю на него, со спокойным видом выдавил все таблетки и протянул.
— Зачем?
— Тебя прочистит и отпустит, будешь немного разбитой, но голова перестанет болеть.
— Да все пройдет.
— Ага, так я тебе и поверил, учитывая, что вы вчера с подружкой почти весь ассортимент бара перепробовали. Пей давай! — металлические нотки в голосе предупреждали не сопротивляться. Раньше я терпела эту нудную головную боль, Саид второй раз спасает меня от молоточка в висках. Выпила все десять черных противных таблеток.