Ты моя жена. Настоящая
Шрифт:
Он буквально жил у моей кровати, а, когда уходил, мне самой не хватало его.
Я понимала, что он нужен мне. Но это только беспокоило меня еще больше.
Давид говорил очень красиво, но искренне ли. Я не была уверена.
И даже его слова любви… не знаю… мне так хотелось верить. Но оказаться опять обманутой я не была готова.
Сегодня мы должны вылетать домой. Для меня нужен спецборт и, вроде как, Давид договорился.
Неужели, я, наконец, окажусь дома?
Последний разговор с врачом. Я уже привыкла к нему. Я понимаю, как много он сделал для
— Ну что, — с улыбкой заходит он. — Приедешь еще в гости?
Мотаю головой.
— Но созваниваться все равно будем, — подмигивает мне. — Мне нужно будет следить за твоим здоровьем. К тому же, твой случай я включу в свою научную работу.
Я лишь киваю.
Все это время меня беспокоил один вопрос, но я не решалась задать его. Сейчас последняя возможность. Я должна.
— Я хочу спросить, — говорю несмело. — Можно?
— Конечно, Василиса, почему ты спрашиваешь? Давай, задавай свой вопрос. А то скоро пора выезжать. Документы на выписку уже готовят.
— Когда я поступила к вам, — отворачиваюсь, не в силах скрыть смущение, — вы же проводили обследование? Вы проверяли мое состояние?
— Конечно. А что такое? Почему ты спрашиваешь?
— Понимаете, — я не знаю, как сказать, но нужно. Иначе это так и будет меня съедать изнутри. — Я не помню, что произошло. Вернее… помню, но не все… Наверное, не все…
Поднимаю на него взгляд. Он терпеливо ждет.
— Меня изнасиловали? — выпаливаю и опять отворачиваюсь.
Ответа нет слишком долго. Слишком. Я зажмуриваюсь. Смогу ля пережить это? Знает ли об этом Давид?
— Следов мы не обнаружили, — говорит, наконец, врач, — но мы не следователи. А полиция вами не занималась — запретили.
— Кто?
— Этого я сказать не могу. Простите. При нашем осмотре не было обнаружено доказательств половой связи.
Можно выдохнуть? Навряд ли. Почему-то слова доктора меня отнюдь не успокаивают.
— Василиса, — он подходит ко мне, — вам надо забыть о том, что было. Все будет хорошо. Иначе не может быть. Вы прошли такой сложный путь. Отпустите то, что произошло. Так вам станет легче. Поверьте моему опыту. И потом, — улыбается слегка, — у вас такой замечательный муж. Он так боролся за вас. Если бы не он… Я не должен так говорить, я врач, но, если бы не Давид, то вы, наверное, не выжили бы. У нас не было положительных прогнозов на ваш счет. А Давид верил. Вы знаете, сколько он потратил на ваше лечение? Я в своей практике встречал случаи, когда родственники, и даже мужья, отказывались от дальнейшего лечения. Не хотели нести траты. Напрасные траты. А Давид верил. Он вас очень любит. Это видно. Он так смотрит на вас. Все те дни он же не отходил от вас. Жил тут. Поверьте, это главное в вашей жизни. А не то, что произошло когда-то. Будьте благодарны Создателю за каждый прожитый день. И за такого мужа.
Я молчу. Не знаю, что сказать ему.
Дверь в палату открывается и входит Давид. Доктор улыбается мне и идет к Давиду.
— Все готово?
— Да, — отвечает Давид, не глядя на него. — Нас уже ждут.
Он идет ко мне, обнимает и целует
От этого так тепло внутри. Я еще раз смотрю на доктора и он незаметно подмигивает мне. Потом уходит и Давид помогает мне собраться.
Мы едем в аэропорт, но у пункта контроля Давид вдруг берет мои ладони в свои руки и прижимает их к губам.
— Я должен остаться, — говорит тихо. — Ненадолго.
— Давид, — забираю руки и вцепляюсь в рукава его рубашки. — Почему? Что случилось? Давид? Полетели вместе.
Пытаюсь смотреть ему в глаза, но он отводит взгляд.
— Так надо, — повторяет упрямо. — Я скоро приеду. Ты будешь меня ждать. Будешь?
Берет мое лицо в свои руки и, наконец, смотрит в глаза.
— Давид, — шепчу я и чуть не плачу.
Нас окликают. Посадка заканчивается.
— Я не полечу без тебя, — говорю я.
Давид улыбается.
— Полетишь. И будешь ждать. А если не будешь слушаться, накажу. Помнишь про ремень?
Весело подмигивает. Я сама невольно улыбаюсь, но ненадолго. Тут же вспоминаю, что Давид не летит со мной. Что он задумал?
— Давид, пожалуйста, не делай глупостей, умоляю. Ради нас…
— Нас?
— Да, пожалуйста, Давид, полетели со мной.
— Нет, — уже строже говорит он. — Иди. Тебя ждут.
Наклоняется и целует меня в губы. Наверное, впервые за все это время. Сначала едва касается. Нерешительно. Я даже не узнаю его и сама тянусь выше. Но он быстро отпускает меня. Зажмуривается на мгновение. Разворачивается и уходит.
— Давид, — шепчу я ему в след и меня уже отвозят для контроля.
Весь полет я нервничаю и врач строго смотрит то на меня, то на приборы.
— Успокойтесь, — просит в очередной раз. — Вы делаете только хуже. Все будет хорошо. Осталось чуть больше часа. Давайте, дышим ровно. И вдох, и выдох.
Я правда стараюсь успокоиться, но не помогает.
Я знаю Давида и уверена, что он что-то задумал. Поэтому так тревожно.
Полет проходит нормально и уже через несколько часов мы приземляемся в аэропорту на родной земле.
Я жадно вдыхаю прохладный воздух и радуюсь дождю.
Нас встречают и меня отвозят в клинику, с которой уже договорился Давид.
Каждый день я жду, что вот, откроется дверь и ко мне войдет он. Но нет. День проходит за днем, а я все одна.
Он даже не звонит. И чувство тревоги становится сильнее и сильнее.
Меня выписывают из больницы, а Давид все не появляется.
Из клиники меня забирает его охранник и отвозит к Давиду в дом. И теперь я уже там жду его возвращения.
Ну, что можно так долго там делать? Я чувствую, что что-то произошло.
Сильно переживаю.
За это время я, наконец, позвонила Вике. Оказывается, она не в городе и поэтому увидеться с ней не получится. Она долго и много расспрашивает у меня. И это понятно. Но у меня сейчас нет желания разговаривать. Поэтому я просто прошу ее потерпеть, когда мне станет лучше. Вот она вернется и мы встретимся и все обсудим. Обнимемся, наконец.
А пока каждое утро я просыпаюсь с надеждой, что именно сегодня вернется Давид.