Ты никогда не исчезнешь
Шрифт:
Во-вторых, защитить Тома или Эстебана, неважно. Спасти одного означало спасти другого, а я знала, что они в опасности, Эстебану опасность угрожала раньше, Тому — сейчас, вот что они пытались мне сказать, вот что говорили знаки, прочитать которые могла я одна.
Я села в машину и включила фары. Два шедших мимо рыбака, которых я не заметила, вздрогнули от неожиданности.
Я продолжала рассуждать. Два первых пункта теряли смысл, если не найти ключа к третьему. Кто скрывался в тени? Кто десять лет назад похитил Эстебана? Кто готовился совершить новое похищение — возможно, завтра, когда Тому исполнится
Кто будет убивать и впредь, пока не истребит всех, приблизившихся к истине?
37
Жонас остановил квадроцикл у водопада и засмотрелся на Шодфурскую долину. Прямо перед ним возвышалась гора странной формы, напоминавшая клык, на заднем плане виднелись острые пики Санси (единственные достойные покорения вершины среди этих гор-недомерков), опоры подъемников, оставшиеся от станции Шамбон-де-Неж… После того как долину объявили охраняемым природным объектом, туда было строго запрещено въезжать на транспортных средствах с мотором. Однако Жонас не собирался себе в этом отказывать. Он знал здесь каждый склон и каждую тропинку, хотя пешком спускался по ним нечасто.
С тех пор как закрылась станция, эти торчащие среди елей опоры всегда нагоняли на него тоску. Эти стальные призраки, уродовавшие пейзаж, годились лишь на лом, да только не окупилась бы аренда бульдозера, который их выкорчует. Здесь, на зеленой трассе горы Жюмель, Жонас учился кататься. Ему было столько же лет, сколько сейчас Тому, а Овернь в те времена с ноября по февраль была покрыта двухметровым слоем снега.
Черт бы побрал эту планету! Он выключил наконец двигатель квадроцикла.
Что ж, за работу!
Он вытащил из кармана джинсов список поручений Амандины.
Жимолость
Малина
Боярышник
Крапива
Кникус благословенный
Горечавка синяя
Наверное, нашла рецепты в каком-нибудь сборнике старой ведьмы. Овсяный отвар, чтобы успокоить будущего ребенка, настой корней одуванчика от расстройства пищеварения, пустырник для обогащения молока, а гомеопатическая доза чемерицы — только для того, чтобы отравить ему жизнь! Да любая нормальная женщина сходила бы в аптеку — и дело с концом! И все же он соберет для нее эти чертовы сорняки! Потому что Дидина — не любая нормальная женщина. Он навидался всяких — эксцентричных, истеричных и таких, которые считали себя единственными и неповторимыми. И в конце концов понял, что это всего лишь тактика, ловушка для диких мужчин, а как только они возьмут мужика на поводок, становятся такими же, как все, — разумными и занудными собственницами.
Амандина — другая, Амандина любила птицу.
Птицу, которая помучается, но принесет ей в клюве эту паршивую траву!
Жонас наклонился и стал присматриваться.
Мать вашу, как отличить жимолость от чемерицы? В возрасте Тома он знал все растения в долине. Если немного поднапрячься, он вспомнит. И выберет время, чтобы научить Тома в них разбираться, как когда-то его самого научил отец, который до того, как вернуться сюда, тоже успел постранствовать по свету, походить по морям в торговом флоте.
Десять лет Жонас мотался по жизни, делая одну глупость за другой, хватит уже.
Он нужен Амандине. Нужен их будущему ребенку.
А главное — нужен Тому.
С Томом не все ладно, и, наверное, это отчасти из-за него.
Перед тем как позволить себе эту вылазку на квадроцикле, Жонас долго, очень долго разговаривал с сыном.
Ладно, покончим с этим. Так как же она выглядит, эта синяя горечавка?
Он прошел еще немного по тропинке. Ориентироваться помогали дайки — торчащие над лесом гранитные глыбы, не менее причудливые, чем их названия: Злобный Клык, Петушиный Гребень, Пик Монаха. По его воспоминаниям, синяя горечавка, как правило, росла у подножия деревьев, ей требовалась тень, но и солнце тоже, еще одна зануда из тех, кто…
— Привет, Жонас.
Серфер-собиратель, почти не удивившись, поднял голову. Против света он различал лишь темный силуэт, но узнал его без труда.
— Вы получили мое сообщение? — сказал он. — Вот и хорошо. Думаю, более укромного места для разговора не найти.
— И впрямь.
Он продолжал шарить руками среди папоротника: пока что важнее было вычеркнуть очередную строчку из списка Амандины, чем начать разговор.
— Знаете, как выглядит синяя горечавка?
— Понятия не имею.
— Жаль… — Жонас распрямился, поворошил траву ногой. — Если увидите синюю или хотя бы желтую штуку с высоким прямым стеблем и листьями в кружок…
Серфер явно развлекался, заставляя томиться пришедшую к нему тень. Словно подогревал ее на медленном огне, приправив травами.
— В сообщении, которое вы оставили мне на автоответчике, вы сказали, что дело срочное. Мне пришлось поторопиться. Что вы хотели такого важного мне…
— Том мне все рассказал, — перебил ее Жонас.
Он сорвал три стебелька и, даже не обернувшись, затолкал их в рюкзак за спиной. И углубился в лес еще на несколько шагов, заставив тень продираться следом за ним через папоротники и колючки.
— Том мне все рассказал, — повторил он. — Нелегко было это из него вытянуть, пришлось немного надавить, но он выложил все. Все, что вы ему наговорили. Вы забили ему голову этой чушью, как гуру, которые пытаются втянуть детей в свою секту.
Ага, вроде вот это пустырник, самое ценное из всего списка. Похоже, сегодня удачный день. Выдрал опухоль, которая мучила Тома. Нашел этот цветок.
— Объясняться будете с полицией. Но до того я хотел дать вам шанс защититься. Почему? Зачем вы все это делаете?
Он наклонился, сложив указательный и большой пальцы так, чтобы не помять лепестки, когда срежет стебель. За спиной раздался хруст. Тень, приближаясь, похитила остаток дневного света. Жонас увидел темные очертания на стволах, занесенную руку с зажатой в ней веткой…
И развернулся — проворно, как кот.
Он предвидел это. Мощным ударом выбил тяжелую ветку, другой рукой схватил тень за горло и притиснул к ближайшей сосне.
— Я так и думал… Но хотел убедиться. У вас с головой настолько не в порядке, что готовы убить? Это вы убрали Сенфуэна? И меня тоже глазом не моргнув прикончили бы?