Ты полюбишь
Шрифт:
— И кто она?
— Она?
— Мне кажется, не только женщины бегут от прошлого, чтобы начать все с чистого листа. В наших бегах обычно виноваты мужчины. У вас, очевидно, женщины.
— Ее звали Инна, — начал Саша.
— Звали?
— Она умерла. Почти пять лет назад. Связалась с очень плохим парнем. И в один день он застал ее в постели с другим. И убил. Скорее всего. Официально, конечно, никто и ничего не знает. Просто пропала…
— А как… — У Полины пропал голос от услышанного, что пришлось пару раз даже откашляться, — как ты узнал об этом?
— Это уже не важно.
Глава 30.
Саша. 8 лет назад.
“Наш самолет совершил посадку в
Три года спустя Саша вернулся домой. Его ждали родители, которые не видели его более полугода, с момента их поездки в Штаты, его ждали друзья, его ждала работа, в которую он понемногу начал вникать еще находясь в Нью-Йорке. Для его отца было важным, чтобы компания, которой он отдал важную часть своей жизни и все свои силы, была в руках его сыновей. И для него не стоял вопрос, чем займется его сын по приезду на родину. Естественно, сразу давать руководящую должность было бы просто опрометчиво, поэтому Сашу ждал обычный рабочий стол служащего логистического отдела.
Мерседес представительского класса (любовь к немецкому автопрому передался Саше от отца) медленно подъехал к небольшому, но стильному дому в стиле Шале — родительский дом практически не изменился за последние три года, что Саша не был у них в гостях. Разве что декоративный виноград своими плетистыми лозами красиво свисал с пристроенной к дому перголы.
Ему навстречу выбежала мама, которая не поехала встречать его в аэропорт, чтобы приготовить все к приезду сына. На веранде на плетистых креслах сидели его старший брат с женой, у который уже был виден живот — скоро у Саши родиться племянница. А из дома, с кувшином лимонада, вышел Рома, как всегда с легкой улыбкой на лице. Вопрос, что Рома делал в доме его семьи, у Саши даже не стоял, потому что его друг еще с первого класса был у них частым гостем. С той самой первой их совместной драки. Ну вот и вся его семья в сборе. Все как и должно быть. Отчего тепло и радость наполнило Сашу изнутри.
— Сашенька, — обняла и расцеловала мама, — ты так изменился! Пол года прошло, как виделись, а ты, мне кажется, еще выше стал! — еще раз его расцеловала, вложив в эти короткие и рваные поцелуи всю свою материнскую любовь и заботу.
— Мам, ну все, хватит, — пытался мягко отстраниться, чтобы не обидеть маму.
— Ну что хватит? У сына, наконец-то, глаза вон как блестят! Как два зеленых огонечка! — не унималась его мама.
— Теть Тамил, это у него от перелета. Попробуй почти 12 часов сидеть и вдуплять, — отшутился Рома, который уже подошел и приобнял друга, похлопав его по плечу.
— Да, мам, правда, мне бы в душ и переодеться, — сказал Саша и направился в сторону своей комнаты, которая сейчас уже стала гостевой, потому что Сашу ждала своя квартира.
— Смотрю, скоро я стану дядей? — приобнял он брата и указал на его жену.
— Да. Племянница у тебя будет. Александра Алексеевна, — с гордостью ответил брат.
Прошло еще минут пятнадцать, пока Сашу, наконец, отпустили на верх, освежиться и переодеться. Дорога в почти двенадцать часов действительно дает о себе знать. И как хорошо все-таки оказаться дома. Саша зашел в душевую, где в зеркале на него смотрел уже совершенно другой человек. Сейчас это уже молодой мужчина с широкими плечами и выраженной мускулатурой — спасибо спорту и занятиям боксом. Стильная прическа в стиле грандж, ставшая модной последний год в Нью-Йорке, отросшая двухдневная щетина, которая ничуть не портила его образ, скорее наоборот, придавала брутальности
— Сань, ну че, может вечером забуримся в какой-нибудь бар? Или клубешник? — начал Рома, как только Саша спустился ко всем вниз в столовую.
— Не, Ромыч, я хочу отдохнуть и выспаться. Ненавижу джетлаг. Бошка трещит.
— Правильно, сын. Отдыхай и набирайся сил. Тебе через неделю выходить на работу. Успеете еще. А ты Рома, как всегда… — сказал отец.
— Дядь Коль, если бы вы видели, каких я девочек позвал сегодня, вы бы меня поняли, — наигранно обиделся Рома.
— Рома, Рома… Если бы я тебя понял, меня бы Тамила на порог потом не пустила.
— Леха, — обратился Рома к Сашиному брату, — может ты? Хотя кого я спрашиваю…
— Да, Ромыч, придется тебе одному отдуваться. Справишься? — ехидно спросил Саша.
— Да ну вас. Я тоже тогда не пойду. Останусь у вас и буду глаза мозолить, — закончил Рома.
— Все, мальчики, заканчиваем и идем к столу. У нас все готово. Сашенька, все как ты любишь: и утка запеченная, и салат твой любимый, а потом “Наполеон”! — сказала мама — Тамила Александровна.
Саша действительно был дома. Там где его ждали, там где его любили. Несмотря на то, какой последней сволочью он был перед тем, как уехать. Как доводил мать до слез, как чуть не подрался с отцом за то, что перестал давать ему денег, как уже подрался с братом, точнее получил от брата, как ругался с Ромой.
— …. и будем рядом сидеть, — услышал Саша обрывок Роминой речи, потому что погрузился в воспоминания, которые никогда уже его не покинут.
— Что?
— Я говорю, что столы у нас рядом! Ты чего? Уже спишь? Сколько в твоем Нью-Йорке времени? А еще на ресепшене такая красавица сидит! Мммм… Ты меня слышишь вообще? — обратился он к Саше, который прекрасно все слышал, но с таким наслаждением откинулся на кресло и впитывал в себя сейчас все, что происходит вокруг: тихие разговоры, родной смех, подколы Ромыча, строгий взгляд отца, легкие поглаживания мамы по голове, как в детстве, — Маша ее зовут, рыженькая, с веснушками такая… Номерок ее не дам, даже не надейся, — вот и очередной подкол Ромы.
— Рома, — строго сказал отец Саши, Николай Алексеевич, — Не трогай ты Машу. Хорошая девочка! Вот кабель то, а?
— Дядь Коль, а лучше бы, чтобы к ней ваш зам к ней подкатил? Он вон какими глазами на нее смотрит, на мою ведьмочку. Ну на фиг. Так что и не смотрите на меня так, — заявил Рома, который почти всю свою жизнь воспринимал отца Саши как собственного, а Николай Алексеевич был как отец для Ромы.
— Эх, — отмахнулся Николай Алексеевич.
За всей этой суматохой и поеданием самого вкусного “Наполеона”, по версии Саши, телефон с незнакомым номером уже дважды вибрировал у него в кармане.
— Алле, — ответил на звонок Саша, извиняясь и выходя из-за стола.
— Привет, — ответил до боли знакомый голос.
— Привет.
— Узнал?
— Инна.
— Верно. Еще помнишь как зовут…
— Я и не забывал. Как ты узнала, что я вернулся?
— У меня свои источники. Ты не рад?
Саша оставил этот вопрос без ответа; он вышел во двор, где летним вечером уже верещали задорно сверчки. Оказалось, вся та боль, которую Саша прятал внутри, которую он пытался замаскировать, которую он глушил за занятиями боксом, всплыла вновь. Эта девушка, хотя сейчас это уже маленькая женщина, будто дергала за невидимые веревочки, то отталкивая, то приближая его.