Ты снова станешь моей

Стужева Инна

– Но…Демьян Валерьевич, вы же сами говорили…насчет девушек…

– На нее это не распространяется, - отрезаю я.

Сил не остается, и я снова начинаю уплывать.

…

– Я бы хотел подарить тебе вечность, - вертится не переставая, и сам же чуть не захлебываюсь в том бреду, что приходит в мою башку.

– Я хочу утопить тебя в любви…

– Я полный придурок, дебил просто, но ты все равно ко мне пришла…

– Я сделаю для тебя...все, что ты захочешь…Для вас с сыном,

все, что только смогу...

…

– Демьян Валерьевич, сейчас мы с вами поедем на очередное обследование.

– Что?

Открываю глаза и фокусируюсь на белом халате врача.

– Поедем на обследование. Нужно проверить, как идет процесс восстановления.

…

Наверное, процесс идет. Через пару дней я уже не проваливаюсь то и дело в сон, могу шевелить руками и даже слегка их приподнимать, на грудь давит чуть слабее.

– Я сама его покормлю, - говорит Заноза, входя в палату, и бесцеремонно отсылая медсестру.

– Если у вас получится, - бубнит та, и уходит.

Ви катит тележку с подносом к кровати.

– Иди в жопу, Ви, - тут же огрызаюсь я.

Мне невыносима мысль, что я такой беспомощный перед ней. Просто раздирает от этого на части.

– Сам иди в жопу, - отрезает Ви.

Оставляет тележку, и направляется к раковине мыть руки.

А потом подходит к моей койке и слегка ее приподнимает.

– Я никогда не соглашусь, чтобы ты меня кормила, - говорю я.

– А как же твое «Я сделаю для тебя все, что захочешь»?

– Ты слышала?

– Ммм, допустим.

Мои пальцы непроизвольно сжимаются на простынях.

– Что еще ты слышала?

Выходит резко, отрывисто. Я чувствую, как в висках начинает пульсировать и призываю себя успокоиться.

– Эмм, больше ничего, только это, - говорит Ви.
– У меня маленький ребенок, Демьян. Я не могу дежурить возле тебя круглосуточно.

– У нас, - тут же поправляю я, слегка расслабляясь.

Она выгибает бровь, а я отворачиваюсь.

Не на больничной же койке, блядь, ей во всем признаваться. Из-за того, что вторая пуля задела позвоночник, я до сих пор не чувствую ног. Врачи мутят с окончательным диагнозом.

Нахера ей эти заморочки в виде моей любви, если я вдруг останусь долбаным калекой.

– Итак, приступим, - бодро говорит Ви и лезет ко мне с салфеткой.

– Я же сказал, блядь.

– Засунь свою гордость подальше, Демьян, и делай то, что положено, - перебивает Заноза.

– Теперь я точно знаю, зачем ты ко мне ходишь. Тебе нравится видеть меня таким. Издеваться…

– Очень нравится, прямо тащусь от этого. Давай, Демьян.

С этими словами она подносит ложку с пюре к моему лицу.

Я сжимаю губы и отворачиваюсь.

– Ну же, тебе надо

поесть, - уговаривает она.

Ни за что на свете!

– Демьян!

Ви вздыхает и откладывает ложку.

– Когда тебя кормит медсестра, ты очень даже не против, - говорит она.
– Нравится она тебе?

– Не неси бред.

Наверное, Заноза не в курсе, но я все это время упорно отказывался от еды. Невыносима мысль, что кто-то будет меня кормить. Жду, когда смогу сам. Руки уже почти слушаются. Думаю, через пару дней.

– На самом деле я знаю, что ты отказываешься от еды, - говорит Ви. – Врач сказал. И если бы я не пришла, ты бы отправил медсестру из палаты. Но…тебе нужно есть, Демьян.

Ага, давай, прочитай мне очередную лекцию.

– Ладно, - вздыхает Ви. – Ты можешь не есть, это твое право. Но в таком случае я больше не приду. Не хочу видеть, как ты сходишь с ума и тормозишь свое восстановление.

Я продолжаю молчать, а Ви поднимается с места.

– Счастливо оставаться, - говорит мне и начинает идти к выходу.

Твою мать.

– Стой, - прошу я, тормозя ее у самой двери.

Заноза застывает.

– Не уходи. Пожалуйста.

…

Заноза кормит меня с ложки, и в эти моменты мне хочется удавиться.

– Молодец, - сюсюкает она со мной, точно с маленьким.

– Это, блин, твоя месть? – спрашиваю я.

– Еще ложечку, Демьян. Ну же, - продолжает ворковать она.

Я вздыхаю, и послушно открываю рот.

– Молодец, - снова хвалит она.

– Еще медаль мне вручи, - ворчу я, едва прожевав и проглотив.

– А теперь сок.

Здесь сложнее, и небольшая струйка начинает стекать по подбородку.

Твою мать.

– Ничего страшного, Демьян, сейчас все уберем.

Она хватает салфетку, и начинает промакивать.

– Ты извращенка, - говорю я, замечая вдруг, каким взглядом она смотрит на мои губы.

– Ничего подобного, - сразу же возмущается она, поняв, куда я клоню.

Отстраняется в один момент.

– Я с тобой ровно до того момента, пока ты не встанешь на ноги. После этого я хочу вернуться к себе.

А я хочу, нестерпимо хочу увидеть сына, но…больницы не место для ребенка. Я и сам тут еле нахожусь. Не желаю. Пусть он совсем кроха, не могу…предстать перед ним таким.

– Ты ведь понимаешь, что мы не можем быть вместе после всего, - задвигает Ви свою любимую песню.

Понимаю. После того, как я вел себя как свинья…и сейчас еще продолжаю…

– Еще бы.

А ты понимаешь, что без тебя я просто подохну?

В этом моменте Ви рассмеялась бы. Не поверила бы, конечно.

Мне кажется, иногда она не верит тому, что вообще здесь сидит.