Ты студент, Гарри

Вишневский Сергей Викторович

Степан закинул кусочек мяса в рот и уставился на своего хозяина.

— Где ты так ножом научился работать? — хмуро поинтересовался Гарри, взяв ложку и зачерпнув супа.

— В ресторане работал. Там аристократы бывали частенько. Сударь, Ваше Величество, Ваше высочество... Этикет пришлось изучить. Так, поверхностно: посуду правильно расставить и ещё по мелочи.

— А есть вас тоже учили?

— Нет, хозяин был придурковатый. Разрешал нам доедать всё, что было на кухне, но только если нормально накрыть на стол и есть «прилично», как

он говорил. Дома еды не особо было, вот я там и питался.

— Официант в элитном ресторане, разнорабочий на скотобойне, работал в крематории, жарил котлеты в кафешке... Что я о тебе не знаю?

— Я из низов, — спокойно произнёс Степан, продолжая орудовать вилкой и ножом. — Из тех низов, которые вы даже не видели. Там приходится вертеться. Как мог, так и вертелся. Всякое бывало.

Гарри задумчиво взглянул на Сидорова и спросил:

— Слушай, а что за тяжёлая штука у тебя в правом кармане? Пиджак оттопыривает.

Слуга поднял взгляд на хозяина, положил приборы, после чего достал из кармана кастет и положил на стол, после чего снова взял в руки приборы и продолжил есть.

— Я предпологал что-то подобное, — хмыкнул Гарри, закинул в рот пару ложек и задумчиво взглянул на телефон. — Ладно. Перед смертью не надышишься... И пока есть второй вариант.

Он взял в руки телефон, нашёл номер Демидовой и с тяжёлым вздохом посмотрел на экран.

— Твою мать... как же неудобно получается.

Сидоров положил приборы и протянул руку.

— Дай!

— Не «Дай!», а «Вы позволите?».

— Вы позволите скромному слуге решить эту проблему?

Гарри передал телефон, и взглянув на фамилию, Стёпа спросил:

— Княжна?

— Да.

Степа нажал на вызов и принялся ждать. На шестом гудке, когда ему показалось, что никто не ответит, в трубке раздался женский голос:

— Алло...

— Доброго дня. Могу я услышать юную княжну Демидову? — произнёс он деловым тоном.

— Да, это я, — ответили в трубке.

— Ваше высочество, я скромный слуга господина Мрак-Беленького. Мне поручено подобрать кандидатуру для торжественной церемонии бракосочетания его друга Бориса и подруги Екатерины. Подскажите, будете ли вы свободны шестнадцатого числа в полдень и согласитесь ли вы сопровождать моего юного господина на данное торжество.

В трубке послышалось шуршание, какой-то шепот, но спустя секунд семь из трубки ответили:

— Да.

— На оба вопроса?

— Д-да.

— Благодарю вас, Ваше Высочество. Тогда я сообщу господину, что он должен заехать за вами ровно в одиннадцать, дабы исключить накладки по времени.

— Хорошо... да. Я буду... готова.

— Отлично. Если вам будет угодно, я пришлю вашим слугам фасон костюма моего господина, дабы не вызывать диссонанса с вашим платьем.

— Да, спасибо...

— Всего хорошего, Ваше высочество, — сказал Степан и завершил вызов, после чего взглянул на Гарри, что сидел неподвижно с недонесенной ложкой супа до рта.

— Ты кто такой? — спросил Гарри,

после ступора в несколько секунд.

— Сидоров Степан. Разнорабочий, — хмыкнул в ответ он и вернул ему телефон.

* * *

Дарья хмуро вошла в кабинет к брату и без разговоров уселась в кресло напротив его стола.

Молодой Демидов поднял взгляд и вздохнул.

— Если ты опять, то я в этом участвовать не буду, — с ходу заявил Геннадий.

Дарья хмуро взглянула на брата и тяжело вздохнула. Заметив, что сестра не в духе, он хмыкнул и предложил:

— Давай, выкладывай, что у тебя?

— Он не звонит, — буркнула она.

— Кто?

— Мрак-Беленький.

— А должен? — вздохнул Гена. — Ты сдержала слово, он получил, что хотел. Всё? Вроде всё.

Демидова опустила взгляд и помрачнела.

— Та-а-а-ак. Ну, и что я не знаю? Мои люди в тайной канцелярии сказали, что ты была там, с ним в учительской. Ты стояла перед ним на коленях.

— Стояла, — буркнула девушка. — Он просил не рассказывать никому.

— Просил или слово взял?

— Просил, — вздохнула девушка.

— Ну, можешь и меня попросить никому не рассказывать, — пожал плечами Геннадий.

Девушка недовольно посмотрела на брата.

— Отцу не расскажешь?

— Нет.

— Он, в общем... Он сказал «Финал должен быть эпичный» и руку мне на плечо положил. Я на колени опустилась и растерялась. Ну, за ремень взялась, а у него бляха какая-то хитра... Мне та девушка все объяснила, а про ремень ни слова, вот я и... запуталась немного. А он мне сквозь зубы говорит, что я ему ничего не должна и можно просто головой кивать, но вставать не надо.

Брат шлепнул себе по лицу ладонью, а Дарья продолжила:

— Я хотела ему ответить, а он сказал, что если я ему просто подыграю, то это он мне должен будет. И слово дворянина дал.

— И ты просто кивала?

— Ну, я смутилась и растерялась, а он сквозь зубы прошипел, чтобы я ему в пупок дула, и он всё простит и должен будет.

— Даша, твою налево, — прошептал старший брат и потёр ладонями лицо. — Ты хоть в курсе, что вокруг творится?

— Нет, я в медцентре была. Перед поступлением в университет проверялась, — проворчала девушка. — А потом меня папа по врачам отправил на два дня в Москву.

— Крещенские отозвали свое предложение о помолвке. Гришины тоже, — вздохнул брат. — То, что тебя на фото не видно, и на выпускном гимне никто не заметил, не значит, что никто ничего не знает. Все думают, что ты там ему... дуло чистила.

— Ты Крещенского видел? Он же жирный коротышка! — недовольно возмутилась девушка. — Гришин, конечно, красавчик — девки штабелями лежат, но он же нарцисс редкостный! Самолюб такой, что не дай бог в его сторону не так посмотришь.

— Угу, и вообще тебе отец сказал, что сама выбирать будешь, — хмыкнул парень. — Везёт тебе, егоза.