Ты только моя
Шрифт:
Халиль чувствовал, как напряглось тело Елены, как она отвернулась от него, и знал, что, как и он, она старается держать дистанцию, сохранить лицо в любых обстоятельствах. У них было столько общего, и это почему-то нервировало его. Он такой реакции и не ждал, и не понимал. Елена каким-то образом влияла на него. Не только на тело, но и на сердце.
Он нежно убрал мокрые волосы с ее лица. Она тяжело вздохнула и наконец расслабилась в его руках, прижавшись щекой к его груди. Халиль млел от удовольствия.
Он
– Вы направили на меня пистолет, – прошептала она еле слышно.
– Я целился в змею. – Он снова почувствовал боль, злость и вину. Надо было успокоить ее перед выстрелом. Чтобы она не боялась и доверяла ему. – Черную змею. Они могут быть смертельно ядовиты.
– Я даже не видела ее.
Халиль решил, что Елена начинает оправляться от шока, но она снова всхлипнула и опять прижалась щекой к его груди.
Все его существо затопило удовольствие. Когда другой человек искал успокоения на его груди? Когда кто-то хотел чего-то настоящего и нежного с его стороны? И когда он ощущал в ответ это томление и желание защитить? Он не мог найти ответ, и это вновь заставило его ощутить пустоту своей жизни, вспомнить долгие годы, наполненные лишь бескомпромиссным стремлением к цели.
– Тихо, тихо, малышка. Ты в безопасности. – Странно было произносить эти слова, но он говорил их не задумываясь, гладя Елену по голове, крепко обнимая. Он чувствовал, как ее плечи дрожат, а по ее дыханию он догадывался, что Елена изо всех сил старается не расплакаться. В горле появился комок.
Спустя мгновение Елена отпрянула. В глазах ни слезинки, выражение лица полное решимости.
– Простите. Должно быть, я веду себя нелепо. – Она гордо вздернула подбородок.
– Вовсе нет. – Он силой подавил свои чувства. – С вами так много всего произошло за короткое время. – Он тщательно подбирал слова, чтобы она правильно поняла его. Чтобы она верила ему. – Я сожалею, что заставил вас пережить столько ужасных мгновений.
На миг Халилю показалось, что она поверила. Ее лицо смягчилось, но затем она покачала головой и слезла с его коленей.
– Сожалеете, а все-таки заставили меня пережить все это?
Момент их поразительного единения миновал, и Халиль, наполовину удивленный своей собственной реакцией, почувствовал сожаление.
Елена пыталась угомонить бешеное сердцебиение и утолить боль, которую ей причинило прикосновение Халиля. Она не помнила, когда последний раз ее касались с такой нежностью, говорили с ней так мягко.
«Он твой похититель», – напомнила она себе. Но сейчас он был так невероятно добр с ней.
Когда кто-то заботился о ней, касался ее, пытался понять? Она жила такой одинокой жизнью – сперва единственный ребенок в семье, затем королева-сирота. Единственный человек, которого она подпустила близко к себе, предал ее.
Так и Халиль предаст. По крайней мере, он честно озвучил свои намерения в отношении ее.
Халиль с непроницаемым выражением лица смотрел на Елену. Он глядел на жалкую кучку дров, обломки стула. Слабый огонек, который ей удалось разжечь, погас.
– Ради всего святого, чего вы пытались добиться? Развести сигнальный костер?
Елена не ответила. Ей показалось, что в его голосе прозвучало что-то похожее на восхищение.
– А что, если и так?
– Никогда не видел более жалкого зрелища, – улыбнулся Халиль, мягко поддразнивая ее и приглашая посмеяться вместе.
Елена почувствовала, что улыбается. Это действительно жалкое зрелище. И так здорово было посмеяться над ним, пусть даже с Халилем. Особенно с ним.
– Я знаю. Я уже поняла, что ничего не выйдет. Он слишком маленький. Но я обязана была предпринять хоть что-то.
Халиль с серьезным видом кивнул:
– Понимаю. Знаете, у нас много общего, Елена. Мы оба боремся с тем, что не в силах изменить.
– Мне кажется, сейчас вы снова пытаетесь что-то изменить.
– Да, сейчас – да. Но было время, когда я не мог. Бессильный и злой, я был полон решимости бороться – это хотя бы напоминало мне, что я жив. Что мне есть ради чего двигаться дальше.
– Если вы знаете, что это такое – сражаться за жизнь, как вы можете держать меня здесь?
Секунду, не более, Халиль выглядел растерянным. Затем его лицо снова обрело былую жесткость.
– Мы все-таки не во всем похожи. И потом, вы, может, и узница, Елена, но к вам здесь относятся со всем возможным почтением и любезностью.
– Да разве в этом дело?
– Поверьте мне, – отрезал он холодным тоном. – Это имеет значение.
– А когда вы были узником?
Он долго смотрел на нее, затем отрицательно покачал головой.
– Нам надо вернуться в лагерь.
Елене все же хотелось получить ответ, даже если ей не следует задавать вопросы и много знать. Он понимал ее, как никто, и она хотела разобраться.
– Почему вы пришли за мной?
– Волновался.
– Что я сбегу?
Легкая улыбка осветила его лицо.
– Нет. Боялся, что вы наткнетесь на змею, – и я не ошибся. Они любят греться на солнышке на камнях.
– Вы ведь предупредили меня.
– Ну и что.
Это было так странно. Халиль – похититель. Враг. Но он относился к ней с большей добротой, чем кто-либо другой в ее жизни. И если у него есть законные основания претендовать на трон…
– Не знаю, что и думать, – сказала она. – Не знаю, хочу ли я вообще спрашивать.