Ты вернешься
Шрифт:
– Ну как ты можешь так говорить?! Ты думаешь, я ничего не чувствую?! Думаешь, я не помню эти две недели?! Я вообще не должна была приходить к тебе ни в коем случае! Я опять пошла против Судьбы и теперь не знаю, чем это обернется. Пойми, мы все в тенетах рока, и нам не вырваться из них никакими силами. Все, что мы можем - это достойно встретить свою Судьбу и не сломаться, не пасть до низости и предательства. Финарато, я люблю тебя больше всех на свете, всю кровь по капле я отдала бы, чтобы защитить тебя, вырвать из этого проклятого Жребия, но я здесь бессильна. Рок уже у дверей!
Ондхон вдруг сжала Финарато в объятьях с неистовой силой, потом, крепко держа его руки, посмотрела в глаза долгим взглядом, будто хотела перелить всю свою душу.
В двери королевских покоев вдруг постучали. Финарато оглянулся. В тот же миг Ондхон рванулась на балкон и исчезла. А из-за дверей доносились голоса:
– Государь, государь!
Увидев Берена, Финарато сразу узнал его. Он не нуждался в кольце, чтобы вспомнить о роде Беора и о Барахире. С изумлением и тревогой слушал он повесть Берена и понимал, что, как когда-то предсказывал он Галадриэли, данная им клятва теперь ведет его к смерти. Понял он, что Ондхон знала обо всем и приходила попрощаться. Прозрение снизошло вдруг на него, и понял он все, о чем промолчала Ойорандель. Ясно, всем своим существом почувствовал, что такое Жребий Нолдор - что всем им придется пройти через горечь потерь, боль и смерть, и счастливы те, кому доведется умереть раньше других. Можно было рассуждать философски о секретах бытия, о падении Нолдор, наказании и прощении, но как же больно, когда это вплотную коснется тебя и твоих близких! Прозрение показало Финарато смысл судьбы Феанора и его сыновей: им суждено пасть на самое дно, предавать, убивать своих братьев, совершать низкие и подлые поступки, а Феанор, лишенный тела, запертый в Мандосе, будет видеть это, узнавать обо всем и не сможет пальцем шевельнуть, чтобы что-то изменить, помочь своим детям, хотя бы предостеречь их.
Его душу охватило странное спокойствие, тоска и сомнения исчезли, пришла твердая уверенность, как нужно поступить. Вспоминая слова Ондхон, что надо суметь достойно встретить свою судьбу, Финарато думал о том, как исполнить невыполнимую клятву, но защитить свой народ. Вести войско Наргофронда на Ангбанд - безумие. Финарато сделал так, чтобы ему пришлось отречься и уйти одному.
Судьба не промахнулась и столкнула Короля с Сауроном. Обмануть Повелителя Лжи не удалось, сдаваться без боя, пусть даже безнадежного, Финарато не собирался и вступил с Гортауром в поединок.
Когда-то в Амане Ондхон обучала юного Финарато песням могущества. В свое последнее возвращение, предчувствуя Затмение Валинора и Исход Нолдор, она уводила своего ученика на долгие прогулки по Эльдамару. Вдалеке от посторонних глаз она проверяла, чему он успел научиться самостоятельно, затем показывала, как можно заставить песню зазвучать в резонансе со Струнами Мира, и какую силу, созидательную или разрушительную, приобретает в этом случае простая мелодия. Как потрясли тогда юношу открывшиеся возможности! Ондхон смеялась, наблюдая, как ее ученик забавляется обретенной мощью, но неустанно повторяла, что с большой силой надо быть осторожным, чтобы никому не навредить.
Песнь могущества Финарато поднималась все выше, щедро вливал он в нее все свои силы, все чистое и светлое, что хранилось в памяти, не боясь ни поражения, ни смерти. Но вдруг память коварно подбросила ему видение резни в Альквалондэ, кровь и огонь, сверкание безжалостных клинков, стоны и плач... Голос короля дрогнул, Саурон мгновенно воспользовался этим и нанес удар. Очнулся Финарато уже в темнице, закованный в цепи.
Непроницаемый мрак. Подземная тюрьма крепости Минас-Тириф вырыта была Сауроном и устроена со знанием дела. Ни один лучик света не проникал туда, казалось, сами стены давят на сердце, гасят мысли и чувства, убивают волю к сопротивлению. Бежать невозможно. Чудовищный волк-оборотень пожирает его верных спутников одного за другим. И Финарато, чтобы спастись от черного отчаяния, вновь и вновь обращается мыслями к благим дням Валинора.
* * *
Арафинвэ с семьей жил в то время в Альквалондэ. У Финарато тогда уже было трое братьев и маленькая сестра. Страсть к путешествиям захватила тогда Финарато. Постоянно он отправлялся то на парусной лодке вдоль берегов Амана, то верхом по полям и лесам, то просто бродил пешком вдалеке от обитаемых мест. Однажды он забрел далеко на север. Густые хвойные леса подходили здесь к самым Пелорам, скальные выступы и разломы во множестве пересекали этот край. Здесь никто не жил, только рудознатцы забредали иногда в поисках полезных ископаемых. Финарато сидел на камне, глубоко задумавшись. На много миль вокруг не было ни души. Финарато думал об Ондхон, как давно она не появлялась в Валиноре, как многому он успел научиться в ее отсутствие и хорошо бы теперь продолжить обучение под ее руководством. Финарато вдруг захотелось петь и он начал сочинять песню, посвященную Ойорандель. В песне он звал ее вернуться, рассказывал, как соскучился, как хорошо было бы побродить вдвоем по благословенному краю. Он знал, что никто не сможет его услышать и, без ложного смущения, вкладывал в песню свои тайные мысли и чувства. Мелодия лилась легко и свободно, и вдруг он увидел меж деревьев женскую фигурку. Она стояла неподвижно, только ветер шевелил ее одежды и волосы. Финарато замер, он решил, что на него снизошел дар великих певцов, коим дано было увидеть воочию то, о чем они поют. Но видение и не думало исчезать. Женщина смотрела на него ласково и грустно, затем слабо улыбнулась и окликнула:
– Финарато, мальчик мой, здравствуй!
– Ойорандель! Это правда ты?..
– Правда, я!
– тихонько засмеялась Ондхон. Тогда он соскочил с камня, подбежал к ней и крепко обнял.
– Тише, тише, раздавишь!
– улыбалась Ондхон, - сильный такой, совсем уже взрослым стал!
– Конечно, сама исчезла на столько лет! Рани, почему ты не возвращалась так долго? Ты все это время была в Среднеземье? Что там делала?
– вопросы его сыпались один за другим.
– Да подожди, не спеши!
– замахала она рукой, - будет у нас еще время и для рассказов и для обучения! Надеюсь, что в этот раз я останусь надолго. Тебя не потеряют дома?
– Нет! Меня сейчас не боятся отпускать далеко, я часто путешествую по несколько дней! А что, мы отправимся в Среднеземье?
– обрадовался Финарато.
– Еще не хватало! Нет, конечно, я только что оттуда. Я так устала на этот раз, что не хочется пока возвращаться в Тирион, не хочется никого видеть. Давай просто побродим по лесам, поговорим обо всем, я расскажу тебе, что произошло в Среднеземье за эти годы.
– Конечно, давай побродим! А почему ты какая-то грустная? Что-то плохое случилось? Там, в Эндоре?
– Я расскажу... Думаю, ты уже взрослый, чтобы понять меня правильно.
И они отправились в путешествие по северным землям. В Амане можно не бояться голода, там растет множество съедобных плодов, да и сама энергетика Благословенного края питает не хуже самой калорийной пищи.
– Ты знаешь. Финарато, - рассказывала Ондхон, - на этот раз Валар отправили меня с заданием узнать, что за злые твари появились в Белерианде и попытаться понять, что это такое. Живущие там синдар постоянно страдали от нападений странных существ, которых никогда раньше не видели. Они называли их "Ирч" или "Орки". Вскоре и я наткнулась на этих существ. То, что я увидела и поняла, потрясло меня до глубины души. Эти твари жили и размножались, как Дети Эру, но не Эру их создал. Впоследствии я сумела разгадать эту тайну. Это Мелько, желая создать как можно больше пособников для своих черных дел, изловил самых темных и диких авари, заточил в своих темницах, покалечил и извратил их феар. Затем он скрестил их с животными, похоже, что со свиньями, и вывел новую породу. Эти несчастные существа обладают кое-каким разумом и жестоко искалеченными обрубками феар. Они ненавидят и боятся своего создателя, а все их помыслы устремлены ко злу. Каннибалы, как их прародители-свиньи, они пожирают как убитых врагов, так и своих же погибших сородичей. Тем не менее, они умеют говорить, строить, изготавливать оружие и изобретать всякие хитроумные приспособления для убийств и разрушений. Долго орки не живут, но очень быстро размножаются. Знаешь, друг мой, вначале я надеялась, что их можно спасти. Как-нибудь исцелить их феар и вернуть к свету. Я ловила их, погружала в самый глубокий сон, исследовала их души до самых потаенных уголков, надеясь найти хоть какие-то отголоски доброго и светлого, но ничего не обнаружила, даже у самых маленьких, даже у новорожденных! Ни любви к родителям в них нет, ни материнского инстинкта! Дети для них - это лишь будущие рабы и воины, и самка без колебания передавит весь свой выводок, если он ей мешает или для них не хватает корма.
Финарато глядел на нее круглыми глазами, онемев от ужаса. Ондхон спохватилась:
– Родной мой, не принимай мои рассказы так близко к сердцу! Тут уж ничего не поделаешь - зло и искажения присутствовали в Арде изначально и должны были вылиться в какое-либо черное дело. Так уж было предначертано. Но из всех злых дел Мелько это, конечно, самое отвратительное. Наверное, тех авари, которые послужили родоначальниками проклятого племени, можно было спасти и исцелить, но никого из них не осталось в живых. Когда Мелько заточили в темнице Мандоса, его помощник Саурон продолжил опыты и получил результаты. В прошлый свой поход я узнала, что этот негодяй занимается выращиванием злых тварей. Он собрал духов майа, самых мелких и слабых, совратил, пообещав, что увеличит их силу и поселил в телах животных, волков и летучих мышей-вампиров, причем водворял дух в тело в момент рождения, так что они оказывались связаны накрепко. Так появились оборотни. Некоторые стали очень сильны и могут принимать несколько обликов, они намного крупнее своих прародителей и их очень непросто уничтожить. Вернувшись, я рассказала Валар об этих опытах, но почему-то они не поспешили пресечь деятельность Саурона, а теперь процесс не остановить - все эти твари размножаются сами.